Посетители кидали на него сочувствующие взгляды, качали головами, подкидывая мне лишние монетки: на благо трудов по взращиванию семейного благополучия и перевоспитанию супруга. Теперь все убедились, что мой случай сложный, но не безнадежный! Что там, мои успехи на ниве воспитания идеального мужа всех поразили — уха пришлась по вкусу!
Возможно, она была без подвоха. Только ведьмы лишний раз не рискуют…
— Сам-то поел? — Едва в моей лавке наступило затишье, решила я подыграть спектаклю.
Чем позже маг сообразит, что раскрыт — тем лучше.
— Ага… — брызгая слюной, прошамкал Трушик.
Потянувший, он оторвался от стены и двинулся ко мне, уже стоявшей позади прилавка. В душе я напряглась, не зная, чего ожидать и с трудом удержавшись от того, чтобы обнюхать пустую супницу. И тут…
— Госпожа Картрама!!!
Вбежавшая в мою лавку была опознана: запыхавшаяся и задыхающаяся жена местного пропойцы-кузнеца. Прежде ко мне дама не заглядывала, но слухи о тягости ее доли до меня доходили. Муж ее был, по всеобщему мнению, в равной мере наделен небесами: имел истинный талант в умении работать с металлом, но и неуемную глотку, в которую заливал бесчисленное количество бражки, отчего чаще всего пребывал в состоянии беспробудного сна. Увы, это не способствовало процветанию семейства.
— Спасите, — взмолилась несчастная, затараторив словно решила высказать мне все-все, что копилось в ее душе долгие годы. — Спасите! Все, все испробовала я за это время. Нет способа мужа моего исправить. Готова я даже опоить его чем-нибудь, только бы помогло. Госпожа Картрама, вы — моя последняя надежда! Не думала, что появлюсь на пороге вашей лавки, но…
— А что же не сведете его к лекарю?
Вот он характер ведьмы: захотелось поартачиться. Да и оставаться наедине с внезапно переменившимся муженьком желания не было, вот и решила поболтать, время потянуть.
— Так этот же душег… в смысле, зачем беспокоить важного господина? Он ученый, из столицы прислан… К тому же… — она запнулась, переведя дыхание.
— Что? — Подхватила я, почуяв новость.
— Так давеча садовника привели… — уже шепотом, опасливо глянув на моего топчущегося в стороне Трушика, поведала свежий городской слух посетительница.
— Ааа…
Что еще я могла сказать, припомнив, что самолично сдала последнего страже с просьбой конвоировать его к столичному светилу медицины?
— Совсем плох, бедняка, — засокрушалась сердобольная горожанка. — Говорят, те, кто проходил мимо больницы, видели, как его отрывали от решеток на окнах. Садовник же отчаянно выл и молил случайных прохожих спасти его, вызволив из застенков эскулапа. Поговаривают, главный лекарь выявил у него редчайшую болезнь умственного свойства! Такую редкую, что о ней не слыхивали на просторах империи Заалес, и ее необходимо изучать со всем тщанием на протяжении многих лет.