Я, не поскупившись, расплатился, и мы с Мартой вышли на Тверской бульвар.
Народу и машин было немного. Где-то за Садовым кольцом горел великолепный закат, окрашивая облака над нами прозрачными огненными красками, и вся Москва казалась в эту редкую вечернюю минуту тихой и умиротворённой.
— Как хорошо, — вздохнула Марта. — Даже не верится, что нужно куда-то убегать.
— Внешность обманчива, — сказал я. — Не назвал бы Москву великой лгуньей, но и всей правды она не говорит.
— А в скольких Первопрестольных ты побывал? — спросила Марта. — Я лично — в двух. Не считая родной.
— Для меня это пятая, — сообщил я, жестом подзывая такси. — Но я в Приказе давно, и лет мне, как ты, вероятно, заметила, не так уж и мало.
— В самый раз, — сказала Марта и плотно взяла меня под руку. — Меня устраивает.
Конечно, я не мог изучить как следует эту Москву за то недолгое время, что в ней находился. Но и трёх поездок на такси хватило, чтобы понять: пробок здесь было не в пример меньше, нежели в моей родной столице. Вообще, я давно заметил, что по этому показателю моя Москва не имеет конкурентов во всех известных нам альтернативках. Так что закат ещё не успел совсем остыть, как мы были на месте.
На то, чтобы бросить в сумку зубную щётку с бритвой и нацепить под пиджак кобуру с «береттой», много времени не нужно, и меня порадовало, что Марта от меня не сильно отстала (я давно заметил, что женщины, когда надо, могут собраться быстрее любого мужчины), — через десять минут мы уже выходили из подъезда в вечерние московские сумерки.
Автомобиль, на котором мы собирались ехать в Крым (Марта рассказала мне о нём по дороге из ресторана), стоял неподалёку, на другой стороне двора, и здесь же, возле него, нас поджидала засада.
Даже не знаю, как мне удалось её почувствовать — видимо, сказался недавний опыт, приобретённый в террористическом подполье моей последней альтернативки. Как бы то ни было, но огонёк сигареты, мигнувший в салоне автомобиля, стоящего сразу за нашим, и три темных силуэта в другой машине, припаркованной непосредственно перед автомобилем Марты, меня не просто насторожили — это было похоже на то, как если бы кто-то, кому я безмерно доверяю, заорал мне прямо в ухо: «Берегись!»
— Назад, — пробормотал я сквозь зубы и крепко взял Марту за локоть.
— Что такое?
— Твою машину пасут. Уходим. Будем надеяться, что нас не заметили.
Но нас заметили.
Стоило нам развернуться и направиться в другую сторону, как сзади отчётливо хлопнули-чмокнули автомобильные двери, и раздался чей-то решительный окрик:
— Стоять на месте! Эй, вы, двое!