— Доброе утро! — смутно знакомый мужской голос был бодр, свеж и даже, кажется, весел.
Убила бы.
— Вы уверены?
— Как бог свят. Достаточно выглянуть в окно.
— Ага. Сейчас. В чём есть, в том и выгляну.
— Понял. Маша, это вас Мартин беспокоит.
— Кто? Ох, простите, Мартин, сразу не признала, — она проснулась окончательно, ухватила предусмотрительно оставленную с ночи на тумбочке открытую бутылку минеральной воды и сделала несколько бесшумных глотков. — А мы с мальчишками как раз недавно о вас говорили.
— Замечательно. И что же именно вы говорили?
— Да вот гадали, когда вы позвоните. И позвоните ли вообще.
— А были сомнения? Четыре дня всего прошло. Сегодня пятый.
— Сомнения всегда есть. До тех пор, пока их не разрешат.
— Что ж, вот я и разрешаю. Маша, неплохо бы нам всем сегодня встретиться. У меня для вас есть серьёзное предложение, но это не телефонный разговор.
— Угу… Хорошо. А Никите и Женьке вы звонили уже?
— Да. Они согласны.
— А… во сколько? И где?
— На том же месте в тот же час устроит? — осведомился Мартин.
— В два часа на Патриарших, — догадалась Маша. — Да, вполне устроит.
На этот раз первым пришёл Мартин и спокойно ждал их с газетой «Известия» в руках на той же самой лавочке, на которой не так давно поджидали его они. Ну, конечно, не на той же самой, если подходить к вопросу буквально, но расположенной приблизительно в том же месте очень похожего мира.
В этот погожий субботний день конца августа народу на Патриарших было немало, но лавочку, на которой сидел Мартин, больше никто не занимал. Словно люди инстинктивно сторонились моложавого седого мужчины в потёртых джинсах и обычном пиджаке поверх не менее обычной майки.
— Вы специально для нас место держали? — осведомилась Маша. — Здравствуйте, Мартин.
— Привет! — откликнулся Мартин, складывая газету. — Нет, конечно. Присаживайтесь. Это может показаться странным, но со мной так всегда. Люди садятся рядом со мной лишь в том случае, если уж совсем деваться некуда, а ноги устали. Я уже и дезодорант менял — не помогает.
Маша засмеялась.
— Ерунда! — безапелляционно и громогласно заявил Женька, плюхаясь на лавочку и забрасывая ногу на ногу. — Дело не в дезодоранте.
— А в чём? — поинтересовался Мартин. — Мне было бы крайне любопытно узнать. А то ведь эдак недолго и комплекс неполноценности заработать.
— И это вряд ли, — заверил Женька. — Основные комплексы, как я считаю, вырабатываются у человека в молодости.
— Вот чёрт, — сказал Мартин, подмигивая Маше. — Даже в комплексе неполноценности нам, старикам, молодёжь уже отказывает. Прямо обидно!