— Вас заберут и привезут сюда. Дальше решим. Через двадцать минут, Элена.
— Но мы не одни, с нами ещё один…
— Никто не пострадает. Не волнуйся. Выходи, когда я сказал. Вас будут ждать. — Дальше связь оборвалась. Она не знала, что будут стрелять. Она просто устала бороться со своей болью. Вот почему она так поступила. Это не с ними, это всё моё, её личная месть, на которую она имеет право.
Запись закончилась, и я снял наушники, в висках пульсировала боль от похмелья и усталости, но нужно было держаться. Два часа полёта, а там как повезёт. Главное как можно быстрее вывезти семью, и спрятать так, чтоб Дэвид не смог до них добраться. Я не мог обсудить детали нашего с Федериком разговора с Артёмом, пока нам не удастся пообщаться лично, поэтому мог лишь надеяться, что за время моего отсутствия ничего не произошло. Но когда наконец добрался до клиники, в которой осталась Элена, понял, насколько сильно ошибался. За время моего отсутствия на неё снова было совершено нападение.
После того как ушёл Бес, я буквально сходила с ума. Меня лихорадило, а руки тряслись, не желая останавливаться ни на миг. Я вспоминала, мучительно, каждую деталь, стараясь не упустить даже самой мелкой. Я сама себе пыталась доказать, что он лжёт, но чем дальше меня заводили воспоминания, тем отчётливее я понимала, что это была самая грязная и паршивая правда в моей жизни. Лучше бы я её не знала.
Я помнила, как к отцу приходили люди, они закрывались в кабинете, и это были единственные моменты, когда папа был строг со мной. Он не разрешал заходить к нему, не брал на колени, и не развлекал меня стишками, как при обычных гостях. После их ухода он часто был зол, а из-за двери доносились ругань, и иногда звуки ударов. Мама никогда не ходила на работу, а папа большую часть времени проводил дома, но при этом часто отсутствовал ночью. Я приходила к нему в кабинет, и засыпала на кресле, а утром просыпалась уже в своей кровати, зная, что он отнёс меня туда. В ту ночь я так же пришла к нему в кабинет, но тогда он был уже мёртв.
Ещё я вспомнила, что родители часто ругались, и мама плакала. Сейчас я уже могу вспомнить, как несколько раз она увозила нас из дома, но папа неизменно возвращал нас назад. Конечно всё это не было доказательством того, что отец был чудовищем, но где-то внутри я, наверное, уже понимала, что Бес не лжёт.
Уставшая и измотанная, я уснула через некоторое время, а когда проснулась поняла, что в снова не одна в палате. Кто-то прямо сейчас сидит рядом, но это не он. Его я узнаю по запаху, по жгучей ненависти, которая связывает нас каменными нитями, и ядом стекает по венам. Нет, рядом был кто-то другой. Приоткрыла глаза и встретилась взглядом с Риком. Я по взгляду поняла, что он всё знает. Столько тоски и горечи было в его глазах, что и моё сердце начало кровоточить, а слова никак не могли сорваться с губ. Я попыталась встать, но он остановил.