Ариана в своём роде была уникумом, потому что ей с рождения подчинялись четыре из шести — она не имела власти только над энергиями земли и тьмы. Однако, это не меняло того, что по достижении совершеннолетия, ей предстояло сделать выбор и сконцентрироваться на одной из техник.
Овладение энергиями не отменяло необходимости тренировать физические навыки, потому как любая энергия исчерпаема, и в этом Ариана тоже всегда была заметно успешнее сверстников. Гибкое и сильное тело позволяло ей двигаться быстро, она легко обучалась, её разум был пластичен — и потому Ариана без труда осваивала новые приёмы и навыки.
Однако, в этом Испытание вводило для неё некоторые ограничения, потому что не все техники оставляли время и энергию для совершенствования одновременно разума и тела.
Ариана, впрочем, давно уже обдумала все эти перспективы. Её привлекали многие школы и многие умения, она хотела развивать в себе способности разных направлений, пусть даже ей и пришлось бы потратить на это больше времени, чем если бы она выбрала узкую специализацию. Техника, которую она заранее выбрала для себя, называлась техникой Серебряного Ветра, и Ариана знала, что в замке Белого Пламени знают только части этого пути. В своём походе она намеревалась отыскать новых учителей, собрать знания, которых не было ни у кого из её предков.
Жизнь Арианы была продумана и просчитана на годы вперёд. Распланирована ею самой, а Ариана была не из тех, кто легко соглашался менять свои планы. Всё, что требовалось от неё теперь — двигаться по прямой, не расслабляясь до самого Испытания и не отвлекаясь на подначивания Нарианы, жалобы Йена и приставания некоторых других обитателей замка, среди которых одни видели в Ариане вкусную добычу, другие в самом деле интересовались её красотой.
Ариану не привлекали ни те, ни другие. На любые эмоциональные выходки своего окружения, она всегда смотрела немного свысока.
Всегда, до вчерашнего дня. Потому что встреча с этим непонятным рабом вспорола её спокойствие, как отточенный клинок. Разрушила всё, в чём она была уверена ещё несколько дней назад. Выпотрошила её собственные чувства и заставила сердце болеть странной, незнакомой болью.
Ариана не знала, как понимать то, что с ней происходит. Но точно знала одно: она не может, не имеет права оставить этого раба здесь. Не может позволить чужим рукам прикасаться к нему.
Теперь, когда она снова думала об этом, Ариана опять чувствовала странную обиду, но к ней с избытком примешивался стыд за то, что она видела утром, и за то, что допустила.