– Сложно, – коротко резюмировала я.
Ну а мысленно все еще была в состоянии того опоссума из мема. Бежит-орет.
– В любом случае, если тебе такое не нравится и такого не хочется, то я не стану заставлять. Да и вообще, рано говорить, ты только-только от поцелуев перестала шарахаться.
Ну, если быть совсем уж честной, то не припомню, чтобы я прямо таки шарахалась от поцелуев. Но Женя прав, говорить о таких областях личной жизни еще рановато.
Я подцепила ложкой сливки с ягодкой голубики, и предложила Воронину. Он вопросительно изогнул бровь, но послушно съел угощение. Я подалась вперед, касаясь его губ поцелуем, и заодно слизывая белый след от сливок в уголке рта.
А потом сказала:
– Если честно, это все капец как стремно. Просто вот жесть как, Воронин. Но… – еще раз поцеловала, и нежно улыбнулась. – Наверное недостаточно, чтобы я от тебя отказалась. В конце-концов у всех свои недостатки, а тебе если я правильно поняла, даже не хочется никого хлестать плетьми.
– Этого точно не хочется, – хмыкнул в ответ Женя, и уже сам меня поцеловал. Не глубоко, не жарко… но так нежно и трепетно, что я размякла, растаяла как мороженое на июльском солнце. – А вообще, Оль… хочу сказать, что не знаю, что там будет дальше, и как все получится, но сейчас я уверен в том, что ты та самая женщина, рядом с которой мне хочется быть. И ради которой я готов меняться. Взаимно меняться… я не требую полного принятия, но хотя бы не отталкивай из-за некоторых вкусовых предпочтений.
– Ты как-то говорил, что терпеть не можешь голубику, – покачала головой я, зачерпывая еще одну ложку и вновь скармливая парню. – Но сейчас, из моих рук ешь…
– Сейчас я готов сожрать даже креветки, несмотря на то, что аллергия у меня на них еще более дикая, чем на голубику, – насмешливо фыркнул Ворон, вновь притягивая меня к себе, зарываясь лицом в волосы, начисто игнорируя все мои писки и попытки вырваться.
– Ты совсем больной? – шипела я, упираясь в широкие плечи. – Блин, я пыталась провести параллели с принятием склонностей и готовностью терпеть какие-то мелкие неудобства во имя комфорта другого, а ты оказывается аллергик! И псих, наверняка! Кто ест аллергены, чтобы не портить момент?! Ну кто?! Где твои таблетки, дурак несчастный?
– Совершенно безнадежный влюбленный дурак, Оль, – еще крепче прижав меня к себе, выдохнул на ухо Воронин. – И успокойся уже, все хорошо.
А потом, после того как этот… этот… в общем все же принял нужные лекарства, мы сидели все на той же лавочке и наблюдали за заходящим солнцем. Я разулась, и закинула ноги на колени мужчины, а он теперь неторопливо разминал ступни, от чего я тихо вздыхала и закатывала глаза.