— Кажется, я заработался, — усмехнулся парень, снимая очки, потирая глаза и поднимаясь. — Ничего, — успокаивал он себя. — Еще немного, всего какая-то неделя, и будет последний экзамен, а потом можно и отдохнуть, и подготовиться к по-настоящему важным и интересным делам.
Его научный руководитель клятвенно пообещал, что если доверенная практиканту группа хорошо покажет себя на экзаменах, магистр даст своему подопечному лучшие рекомендации, получив которые, Эрик сможет работать в самом престижном научном институте при Королевских садах. А там и магистерская, и международные конференции, и экспедиции!
И Эрик был бы уверен в своем успехе, если бы не треклятая эльфийка! Свалилась же на его голову, блондинка голубоглазая!
Иногда казалось, что магистр специально подсунул эту студентку, чтобы Эрик провалил задание и весь следующий год проработал на прежнем месте, заменяя преподавателя, который предпочитал находиться в полях да читать доклады в Академии наук! Это определенно поинтереснее будет, чем торчать в душных аудиториях…
Самое обидное, что другие магистры были неплохого мнения об этой Аманде Сквайл, утверждая, что она «милая, послушная и вполне умная девочка, наделенная исключительным даром». Но как только дело доходило до ботаники, Эрику казалось, будто «милая девочка» делает все, чтобы настроить практиканта против себя. На его занятиях эльфийка превращалась в рассеянную, мечтательную, витающую в облаках блондинку в худшем смысле этого слова.
У Эрика иногда складывалась впечатление, что она приходит на его предмет исключительно, чтобы отдохнуть!
А самоуверенность девушки не просто бесила, но и тревожила! Нет, лично ему было все равно, как сложится будущее эльфийки, но вот лично его зависело от баллов, которые наберет группа, в том числе и Аманда, в следующую среду.
Солнечные лучи уже осветили все закутки маленькой комнаты, заставленной книгами, когда Эрик решил, что пора собираться на консультацию.
Парень стянул с себя лонгслив, в котором провел ночь за столом, когда заметил на предплечье знак — круг, пересеченный символом бесконечности, будто облака набежали на луну. Эрик моргнул, потер руку, снова моргнул — символ никуда не исчез.
«Может, отлежал?» — недоуменно подумал парень, но вспомнил, что всю ночь провел в кресле.
Знак не исчезал и не стирался, уж как его не изводил Эрик. Парень даже не просто ополоснулся под душем, а потер руку с мочалкой — тщетно. Контуры, словно начерченные люминесцентными чернилами, приветливо серебрились.
«Чья-то шутка? — размышлял Эрик, натягивая черную футболку. — Мог ли кто-то посреди ночи забраться ко мне в комнату и… нарисовать? Бред!»