Девушка поздоровалась с парнями, кокетливо и игриво.
— Сонь, познакомься, это Микаэла. С нами будет учиться.
Соня скользнула по ней беглым, но в то же время цепким взглядом. И хотя вполне дружелюбно улыбнулась, но Мика мгновенно ощутила недобрую настороженность. Соня ей однозначно не рада. Более того, в её жестах, интонации, взгляде явственно читалось незримое послание — своего рода предупреждение: «Даже не думай посягать на мою территорию. Держись скромненько в сторонке, если не хочешь проблем».
— Звонок уже скоро, — сказала Соня парням, — долго вы ещё тут стоять собираетесь?
Потом повернулась к тому, с зубочисткой:
— Привет, Жень. Идёшь?
Он отпружинил от колонны, гибко, по-кошачьи двинулся к ним. Мика зачем-то бросила на него быстрый, неловкий взгляд — он, слава богу, не видел. Перестал наконец её разглядывать.
— Иду, Солнце, — всё с той же полуулыбкой произнёс он, чуть растягивая гласные. По-хозяйски приобнял Соню за талию и повёл за собой к дверям.
За ними в школу потянулись и остальные.
Первые дни Мика волей-неволей сравнивала эту школу с прежней и удивлялась, насколько здесь всё иначе. После строгих, а в чём-то даже чересчур строгих, порядков, царивших там, ей казалось, что здесь — полнейший разброд и шатание. Причём во всём.
Это касалось не только пресловутого дресс-кода, которого в той школе придерживались неукоснительно, порой доводя ситуацию до абсурда. Так, например, однажды Мику отправили с уроков домой за неподобающий вид всего лишь потому, что она пришла в чёрной юбке, тогда как «цвет» школы был синий.
Тут же ни о чём подобном даже не слышали. Мини-юбки, пёстрые блузки, декольте, кожаные леггинсы — пожалуйста. Яркий макияж, смелые причёски, дреды, пирсинг — да ради бога. Разве что тоннелей и ирокезов пока не встречалось, но в параллельном классе училась девочка с волосами цвета фуксии. И никого, в том числе учителей, её вид ничуть не смущал.
Парни тоже ходили кто во что горазд — в свитерах, толстовках, джинсах, спортивном. Для Мики, привыкшей видеть мальчиков в элегантных костюмах и при галстуках, такая свобода казалась попросту анархией.
Дисциплина тоже хромала на обе ноги. И если на уроках ещё соблюдался какой-никакой порядок, то на переменах творилась сущая вакханалия. Те, что помладше, с диким ором носились по коридорам, сшибая на пути всех и вся. Те, что постарше, умудрялись отвешивать им пинки на ходу. Старшеклассники и старшеклассницы курили в уборных, но это они хотя бы делали тайком от учительских глаз. А вот обнимались-целовались в открытую… не все, конечно. И не все так уж напоказ. Но хватало и одной парочки, которая постоянно мозолила глаза.