Затем в кабинет торопливо вошёл физик. Класс с шумом встал, затем все сели, но среди этого шума Мика отчётливо различила смешок и язвительный шёпот Жоржика:
— Ну, чё, Онегин, подъехал так подъехал. Просто эпический провал, да?
— Отвали.
— Да чего ты, умей принимать поражение достойно.
Физик тоже уловил их перешёптывания.
— Колесников! Пашутин! Отставить разговоры! Или сейчас оба вон пойдёте отсюда.
Это, может, и странно, но очень хорошо, что физик был к ней всегда добр, тогда как всех остальных терроризировал. Немного неловко перед одноклассниками, но всё равно хорошо. Во всяком случае — сегодня.
Ведь обычно, когда кто-то плавал и не мог толком ответить на его вопросы, Юрий Борисович или язвил, или раздражённо отчитывал, а тут на её беспомощное молчание лишь взглянул с сочувствием и очень даже по-доброму осведомился, не приболела ли она. От такого разительного контраста сделалось, конечно, совсем неудобно, тем более девчонки, да и парни тоже стали оглядываться, искать признаки «нездоровья». Но если бы он на неё сейчас набросился, как и на всех, она бы точно не выдержала. Она вон и собраться с мыслями не сумела, хотя домашний параграф честно прочла.
Просто этот Колесников со своим гадким спором попросту выбил почву у нее из-под ног. Внешне она крепилась, но в душе царил полный раздрай. И то, что он пялился ей в спину, ещё сильнее нервировало.
Юрий Борисович, озабоченно глядя, ждал от неё вразумительного ответа.
— Да, — пролепетала Мика, стесняясь своей лжи, — голова очень болит.
Щеки тут же стыдливо зарделись, выдавая её с потрохами. Но физик на её неумелую ложь лишь сочувственно поцокал языком и предложил наведаться в медпункт.
Мика поблагодарила и вышла из класса. Ни в какой медпункт она, конечно, не пошла, но эта нежданная передышка оказалась очень на руку. Ей не мешало успокоиться, скрыться от острого взгляда Колесникова, а то ведь сидела как на иголках. Хоть и не оглядывалась, а всё равно чувствовала, что он с неё глаз не сводит.
Чтобы не попасться ненароком директрисе, завучу или классной, Мика поднялась на четвёртый этаж, убрела в самый конец длинного коридора, пристроилась возле окна, выходящего во двор школы с торца.
Собой она была недовольна. Не так ночью всё планировала. Хотела же ударить по его самолюбию утончённо, а вышло как-то топорно и грубо.
Да и плевать, отмахнулась Мика. Он своё получил и ладно. Теперь надо постараться выкинуть его из головы, не замечать, забыть, а это уже сложнее…
Шаги за спиной она услышала не сразу, точнее, не обратила на них внимания, а когда оглянулась, то увидела, что к ней направляется Колесников.