– Однажды обязательно, – кивнула я, начиная злиться.
А наш миллиардер достал Айфон и принялся показывать фотографии мужчины в шортах, почти плавках и в цветной, полосатой меховой куртке, в стим-панковских очках и шлеме, в сандалиях со шнуровкой, как у римского легионера, наидеальных, смуглых ногах. И всё это на фоне гор и песков.
– Это я, – подмигнул Артём.
– Я б тебя не узнала, – сказала я.
– В этом вся соль, – радостно откликнулся он. – Там нет имён, званий, регалий иролей.
– Не жарко было? – сочувственно спросила Лизочка.
– Нет, там плюс сорок, но такой ветер с гор! – и Артём принялся с азартомрассказывать, о диджеях, играющих с утра до вечера, о парне в шубе из лампочек, которая была такой тяжёлой, что танцевать у него не получалось – ходил, как медведь взразвалочку; про телефон среди песков, по которому если позвонишь, кто-нибудь обязательно ответит. Неизвестно, на каком конце пустыни, и не важно, на каком языке. Почти Кин-дза-дза, только поярче — съезд малиновых и жёлтых штанов без необходимости делать друг другу «Ку». В общем, фантастический коммунизм для очень богатых людей.
Слушать Артёма было потрясающе интересно! И да, он был возмутительно красив. Но я должна признаться: я ему завидовала. И где-то в глубине сердилась всё больше и больше на него и на себя. Потому что чувствовала, как невыносимо далёк его мир от моего. Кажется, мы вообще с разных планет...
Когда он закончил рассказ о своих приключениях в Неваде, я обнаружила, что нанаших тарелках уже давно пусто.
– Счёт, пожалуйста, – сказал Артём.
– Раздельные счета, – поправила я.
– Вот ещё! – возмутился Артём. – Я заплачу.
– У меня есть деньги! – ответила я напряжённо.
Я снова почувствовала то привычное, иссушающее душу унижение со вкусомбезденежья и социального статуса чуть выше нищеты. Я ненавижу это! Ночувствую...
Артём без дальнейших пререканий отдал карту официантке и расплатился за обед сам.
Официантка поднесла нам круглый поднос с ворохом бумажек.
– Традиционное гадание на день, – улыбнулась она.
Я вытянула свою бумажку, но даже не заглянула. Артём тоже. А Лизочка прочларадостно:
– У вас в жизни скоро будут потрясающие изменения! Интересно!
Мы улыбнулись ей, кажется, оба завидуя её расслабленности. По дороге обратноАртём молчал. Обиделся? Жаль. Или даже к лучшему... Между нами пропасть. И даже разбежавшись изо всех сил, я не перепрыгну её, только разобьюсь. А онэтого, возможно, и не заметит – уедет снова на Мальдивы или в Неваду, в Калифорнию или Перу.
Нет, всё я делаю правильно, лучше сразу без иллюзий поставить точку. И выстроить огромную стену. Как щит.