Не знаю, как долго я лихо отплясывала в рваном свете стробоскопов — время потеряло осязаемость, но точно помню, как в какой-то момент почти физически ощутила на себе чей-то сканирующий, как рентген, взгляд. Аж мурашки пробежались по коже, отчего я невольно обернулась в сторону столиков в VIP-зоне на первом этаже — источник странного гипнотического притяжения находился где-то там.
И тут же воткнулась взглядом в… Да ладно, не может быть! Дважды за один день?
Но, кажется, всё-таки может. Вглядевшись, я убедилась, что это действительно снова он…
Петр Горский!
«Завидный холостяк» сидел в компании таких же представительных, как и он, мужчин. Они что-то оживленно обсуждали, но Горский в беседе участия не принимал. Выглядел расслабленным и несколько отрешенным от обстановки, словно пребывал на своей волне. И заметно выделялся даже среди компании «дорогих мужчин». Черт его знает чем — особой аурой, наверное, а может — общим, холодно-надменным видом. Будто чертов мистер Дарси, которого вынудили прийти на плебейский провинциальный бал.
Я опять предсказуемо залипла на него. Красивый мужик! Породистый и холеный, как арабский скакун. Зрелый и выдержанный, как отменный коньяк. Смотрелся, в общем, на соточку — хороший костюм, но не классический строгий, а, скорее, из разряда смарт-кажуал, откровенно подчеркивающий достоинства его фигуры. Вместо рубашки — черная футболка в обтяг, и ему такие фасончики носить можно, ага. Сразу видно, что привык следить за собой — статный, подтянутый, рельефный. Грех не пустить слюну, но… Моя проклятая натура не дала мне насладиться приятной глазу картинкой. Тут же возник вопросик!
А что сей затворник, избегающий последние несколько лет любой публичности, делает в столь злачном месте? Дива во мне мгновенно оживилась, почуяв добычу. И, возможно, горячую сплетню.
«Угомонись. Какие сплетни? Ты пока за бортом, — осадила я сама себя, продолжая разглядывать Горского. — Какая разница, что он тут делает? То же, что и ты — культурно отдыхает. Хах».
Горский же в ответ спокойно продолжал смотреть на меня — ни на секунду взгляда не отвел. Не думаю, правда, что он узнал во мне утреннюю размалеванную блонду за рулем. Вероятно, я слишком уж энергично выкидывала коленца на танцполе, чем и привлекла его внимание. Пялился от скуки — вот хорошее объяснение.
Наверное, хорошее. В него не очень укладывалась улыбка, вдруг слегка тронувшая его губы, когда он заметил, что его засекли. Даже его глаза как будто… улыбнулись. И знаете, это была такая улыбка… Мягкая, добродушно-смешливая, без пошлых намеков и капли высокомерия. Светлая. Так можно улыбнуться человеку, которому ты симпатизируешь без всяких причин — просто потому что человек тебе нравится. Чем-то приятен. И она категорически не вязалась с тем Петром Горским, образ которого у меня давно и прочно сложился в голове. На котором я почти год оттачивала свое злое остроумие.