Только ради этого зрелища уже можно было сказать «До свидания» здравому смыслу и наделать каких-нибудь глупостей. Я и наделала — таки порезалась. Петр тут же оказал мне первую медицинскую помощь — то бишь, слизал с моего пальца кровь… Слизал… Мягкими, влажными, теплыми губами. Правда, затем строго отчитал, замотал мне палец по самое «не хочу» пластырем, отобрал нож, как опасное и членовредительское для меня оружие, и усадил в шезлонг — пить лимонад и любоваться цветочками. Пока он жарит мясо.
Цветочки меня не интересовали, а вот мужчина за жаркой мяса — очень. Поэтому в итоге случилось в-третьих…
Измазав руки в саже, Петр попросил ему полить из шланга. Нашел, кому доверить такое ответственное дело — из шланга я в итоге полила всё. Даже себя. Но больше всех досталось Петру: он стоял на краю пруда, и когда я нечаянно метнула в него тугой струей воды, он оступился и плюхнулся пятой точкой прямо в искусственный водоем.
Надо было его видеть в этот момент — растерянным и опешившим от удивления. Я же… Знаю, зараза, но вместо того, чтобы броситься на помощь, согнулась пополам от хохота. В отместку Петр дернул меня за руку к себе, отчего я совсем неграциозно шлепнулась в мягкий ил рядом с ним.
— Ты! — возмущенно воскликнула я и, чирканув ребром ладони, запустила в него веер брызг.
— Это война, — заявил Петр, задорно прищурив глаза, и устроил мне ответный огонь на поражение.
— Петя! Ай-яй-яй! — вопила я, пытаясь выбраться из пруда — даже не заметив, как назвала его. — Мокро-мокро-мокро! — визжала от души, уворачиваясь от водяного арт-обстрела. Наконец я выбралась из водоема и с хохотом бросилась наутек — и еще минут десять мы, как дети малые, играли в догонялки, носясь по всему двору.
Сумасшествие! Но было невероятно весело! Я уж и забыла, что можно так дурачиться. Чувствуя себя легкой, как пушинка. С пустой головой и переполненным через край радостными эмоциями сердцем. Вместе с мужчиной, который сейчас значительно потерял в возрасте и статусе.
Успокоились мы только тогда, когда из своего флигеля вышел дядя Вася и отругал нас. Вот взял и отругал. За помятые кое-где цветы и потоптанные клумбы. Переглядываясь, словно провинившиеся школьники, мы с Петром отправились в дом — переодеваться.
А затем, позвав присоединиться к нам дядю Васю, мы ели шашлыки, овощи-гриль, пили вкусную ледяную сангрию и снова разговаривали. Дядя Вася оказался хорошим рассказчиком, в арсенале которого полно потешных историй на все случаи. Жизнь его порядком помотала и потрепала, но он не растерял оптимизма и умел смотреть на порой драматичное прошлое с юмором. Честно говоря, так спокойно и душевно я себя чувствовала только рядом с ба.