– Долго. Это он затянул, видимо, сил не хватило на быструю регенерацию, – заметил Орна.
– Не, народу было много раненых… нас бросали на зачистку Голубиных садов, где пару лет прятались маги Гнилой головы.
– А, ну слышал, – сказал Орна, пошевелив забинтованными пальцами. – Баловались запрещенной магией и экспериментировали с червоточинами между мирами.
– Во, – подтвердил Вил. – Ну и набралось там грязи, в этих садах, деревья гнили на корню, а вместо плодов росли на них черные отрубленные пальцы. А птицы, голуби эти, которые там жили, сидели на деревьях, щелкали клювами, а сами уже полуразложившиеся.
Девушки слушали его, широко распахнув глаза. Орна досадливо поморщился:
– Ведь красивое место же было. Особенно по весне: деревья цветут, белым, розовым, сиреневым, будто облака на земле, и оттуда стаями белоснежные голуби, вырываются и кружат в небе… смотреть, конечно, надо было издалека, иначе весь в этом голубином дерьме будешь.
– Ну да, – вздохнул Мурху, соглашаясь. – Дерьмо одно и осталось от всей этой красоты. За два года там уже настолько все выбросами пропиталось, что даже насекомые сдохли. А маги иллюзию поддерживали, чтоб издалека не видно было. Только запах спрятать не смогли, да и твари эти, из червоточин, израненные, искореженные, стали по округе расползаться, тогда и обнаружили. А там уж столько намешалось, и эти все маги, два десятка их было, половина уже полностью безумны, скрючились, почернели, по-человечьи уже и почти не говорят, стонут да воют. Смрад стоит, чем ближе к центру, тем хуже, земля как болото хлюпала, и не вода проступала, а будто и кровь. Жертвы они там приносили, кишки разматывали, по деревьям развешивали. Души их несчастные не отпускали, стражами поставили.
Мурху болезненно морщился, вспоминая. Потом осекся.
– Да что это я, – покачал он головой. – Нашел о чем с барышнями говорить. Вам такие страсти и не нужно слушать.
– Нет, ты расскажи дальше, – тут же вскинулась Ри. – А то я теперь мучиться буду, как оно все закончилось, и что дальше было.
– Да что там было? Нас послали, два отряда на зачистку, вперед пятерых разведчиков. Разведчики не вернулись, мы пошли так, думали ведь, что червоточина просто открыта, откуда все это лезет. Сначала шли, еще разглядывали, дивились мерзости, а потом не до того стало. Маги стали на нас гнать дрянь всякую, чудищ скрученных, души в оковах, своих же безумных товарищей. Мы прорубались, как через лес густой, и помню, так странно было: внизу вот это дерьмо, гниль, смрад, а вверху, за ветвями небо чистейшее, светлое, и облачка перышками несутся. А мы вдруг завязли, ни туда ни сюда, ноги еле двигаются, и сил все меньше, мы и отступили, пока нас в кольцо не взяли. Когда уходили, я с товарищем прикрывал, у самого выхода вылезло из теней такое дерьмецо, как мешок волосатый с ножками, и прям ему на голову, товарищ давай махать во все стороны клинком своим, и мне по плечу со всей дури рубанул… Ну я его приложил охранным амулетом, свою руку под мышку схватил, его тоже за шкирку и вывел. Лицо ему тварь до кости прогрызла.