— Учил лошадь подковывать, — виновато начал кузнец. — Это подмастерье мой, Ерох. А она его как лягнула, да прямо по лбу. Мальчонка упал, дышит да не откликается… Делать что не знаю, как его отцу в глаза смотреть-то буду…
— Заноси его в дом, — устало вздохнула ведьма.
— Убийца! У-у-уби-и-и-ийца!!! — где-то вдалеке надрывно кричала женщина. Исха, как зачарованная, уставилась на свои руки, покрытые кровью. Ее было так много, что она собиралась на кончиках пальцев в крупные капли и падала на землю и ведьмину юбку. «Когда я успела так запачкаться?» — отстраненно подумала она.
— У-у-у-уби-и-ийца! — продолжался вой. Внезапно ведунья вернулась в реальность. Крик доносился не издалека. Женщина вопила прямо у ее ног, качая на руках молодую черноволосую девицу с ярко-алой лентой в косе. Ее темные, почти черные глаза были широко раскрыты и смотрели высоко в небо, а рука сжимала грубо выкованную дешевую медную диадему. Из глубокой раны в проломленном затылке все еще текла кровь, хотя девушка уже не дышала. — Доченька моя-я-я-я! До-о-о-ченька! — продолжала рыдать женщина.
У ведьмы потемнело в глазах, преодолевая дурноту, она посмотрела вокруг и поняла, что их окружает толпа, хотя кроме голосящей от горя матери никто не издавал ни звука. Исха медленно попятилась назад, люди расступались перед ней, как перед прокаженной. Она отступала спиной вперед, пока не добралась до края центральной площади, а потом резко повернулась и побежала. Никто даже не пытался ее остановить. Она все ускорялась, на бегу вытирая руки о юбку. Ей часто приходилось иметь дело с кровью, но в этот раз было по-другому. К ней всегда приходили за помощью. А теперь… Неужели это и вправду она убила? Нет, нет, нет, это все случайность! Она этого не хотела! Это было случайно. Это было случайно! Случайно!
Случайно ли? Или все произошло по ее воле? Ведь незнакомка помешала ей хотя бы раз в жизни почувствовать себя частью этого общества. Нужной и желанной.
Исха, задыхаясь от долгого бега, привались к двери своего домика. Руки дрожали, она все никак не могла попасть ключом в замочную скважину.
— Да откройся ж ты! — в сердцах крикнула ведьма.
Замок раскололся на две части и упал, а вдоль толстой дубовой двери, прямо в середине, длинной змеей пробежала глубокая трещина. — О, нет! Я не этого хотела! — Исха разрыдалась. Кое-как прикрыв покалеченную дверь, она сразу же принялась стаскивать запачканные вещи, оставшись в тонкой нижней рубашке. Не думая о судьбе одежды, она скомкала ее и кинула в угол, а сама принялась отмывать руки от запекшейся крови прямо в ведре с водой, откуда обычно черпала для питья. В голове был какой-то сумбур, она не могла поймать ни одной мысли. Только голос безутешной матери все повторял и повторял: «Убийца! Убийца! Убийца!»