Ведьма в очередной раз залюбовалась Медикой. Ее мелодичный смех просто завораживал. Исха с горечью подумала, что и раньше не была хоть чем-то на нее похожа, а теперь и подавно. Таким женщинам посвящают серенады, про них пишут стихи, в их честь совершаются подвиги. Она вызывала восхищение.
Вдруг она увидела Грига. Жрец медленно шел, опираясь на руку княжеского лекаря. Они о чем-то беседовали. Женщина затаила дыхание. Они дошли до каменной скамьи и присели. Исха все это время сидела прямо на траве, в окружении кустов, поэтому осталась незамеченной. О чем мужчины говорили, слышно не было, но лекарь вскоре оставил своего пациента в одиночестве. Ведьма долго не двигалась, наблюдая за Григом. Тот просто сидел, жмурясь на мягком осеннем солнце.
«Трусиха», — сообщил внутренний голос. На это Исха только вздохнула. Не замечая того, она грызла кожу вокруг ногтя на большом пальце. «Трусиха», — повторил голос.
— Ладно. Хорошо.
Одним резким движением она встала, и, поплотнее запахнувшись в шарф, с книгой наперевес, пошла к нему. Сердце билось, как сумасшедшее.
— Здравствуй.
Ему пришлось приставить ладонь козырьком к глазам, чтобы посмотреть на нее против солнца.
— Исха, — растерялся жрец.
— Я не помешаю?
Он отрицательно замотал головой. Она присела рядом.
— Как ты?
Он приложил руку к груди, прислушиваясь к сердцу.
— Заживает потихоньку… А как ты?
— В норме.
Они замолчали. Пауза затягивалась.
— Уезжаешь? — наконец, первая заговорила ведьма.
— Исха, я…
— Не объясняй, я все понимаю, — соврала она. По правде говоря, она мало что сейчас понимала.
— Поверь, я хотел бы, чтобы все было по-другому, но… — он снова смотрел на нее этим странным взглядом. То ли мольба, то ли сожаление, то ли просто жалость. Исха не могла его вынести. Только не от Грига. Она подхватилась со скамьи.
— Я желаю тебе счастья, — выдавила она, отвернувшись. — Прощай.
Мужчина дернулся встать, но скривился от боли и остался сидеть.
— Подожди, Исха! Сейчас рядом со мной ты в опасности! Исха, постой!
Но она, не слушая его, быстрым шагом удалилась из сада.
***
Ночь выдалась безлунной. Небо сплошь затянулось тучами, которые, впрочем, не спешили делиться дождем. Было невыносимо душно. Григ не спал. Уже хорошо затянувшаяся рана сейчас давала о себе знать, каждый вздох отдавался глухой болью в груди. Он широко распахнул ставни, чтобы словить хотя бы немного свежего ветра, но все было без толку. Мужчина в изнеможении лег в кровать. Замок жил своей приглушенной ночной жизнью. Где-то скреблась мышь. Григ задремал.
Но резкое колебание воздуха заставило его распахнуть веки. Над ним навис черный силуэт. Мужчина хотел было закричать, но грубая рука в кожаной перчатке наглухо зажала ему рот. Шеи коснулось обжигающе холодное лезвие.