Взяв в заложники мою же сырокопчёную колбасу! Ах ты…
- Араньев!
Как я оказалась на лестничной площадке в тапочках и с томиком Пушкина наперевес – не помню. Как не помню и того, что пожелала соседу, пока отчаянно колотила пятками в его дверь. Знаю, что кары были страшные, как все казни Египетские, а список вариантов упокоения мог сравниться с «Войной и Миром» Толстого, по количеству томов. Но то ли Араньев выпил эликсир храбрости, то ли инстинкт самосохранения у него срочно нарисовался, но…
- Эй, чиво хулюганишь?! Щас милицию вызову!
От неожиданности я несчастный томик всё-таки уронила. Себе на ногу, блин. И с трудом успела прикусить язык, уставившись на бдительную бабулю из квартиры напротив. Сухопарая мадам глубоко за шестьдесят поджала тонкие губы, пытаясь просверлить меня недовольным взглядом. И грозно потрясла телефоном, выдав:
- Ну?! Чё стоишь, мымра? Иди по добру, по здорову! А то я щас участковому позвоню! Хуже будет!
И смерив меня ещё одним убийственным взглядом, громко хлопнула дверью, сетуя себе под нос что-то о распутной молодёжи и полном беспорядке в государстве. Причём тут последнее, я, если честно, не поняла. Но и уточнять не стала, пнув от души дверь в последний раз и отправившись к себе домой.
Мысленно пообещав, что такое тесное общение с Араньевым у нас в первый и последний раз. В конце концов, должно же у него быть хоть какое-то понятие о приличиях, совесть и... И…
Что там «и» придумать я не смогла. Хлопнув дверью и закрывшись на ключ, я с чистой совестью отправилась варить кофе, заедать стресс и болтать с Ленкой, успевшей оставить на моём телефоне с десяток новых сообщений. Правда, меньше всего я ожидала услышать, как Строкова рявкнет в трубку восторженно и счастливо:
- Ксюшенька, лапа я… Кажется, я влюбилась!
Глава 7
Вениамин Араньев
- Веня, ты идиот.
Вот к чему жизнь Вениамина Араньева не готовила, так это к тому, что открывая дверь в ответ на настойчивый колокольный звон (и не только в ушах) он столкнётся нос к носу с радостно скалившимся патологоанатомом. И ладно бы каким-то левым, так нет же!
Утро воскресенья радовало его счастливой лыбой на лице Евгении Сергеевны Хариной. А значит…
- Что тебе надо, Харон? – Веня подозрительно сощурился, даже не думая пропускать подругу сестры в свою холостяцкую берлогу.
- Власть над миром, конечно же, - улыбка на лице девушки стала ещё шире. – И кофе. Поэтому не жмоться, саранча. Пусти бедного сотрудника морга на постой и цени, что после долгой-долгой смены я явилась к тебе. А ведь могла поехать домой, под теплый бок любимого недозомби.