Дальше наблюдался небольшой провал. И всё, что отложилось в моей исключительно избирательной памяти, так это то, как я ломлюсь в квартиру к соседу. И заявляю, что он мне нужен. И не просто нужен, а как…
- Ыть, мама дорогая!
В сторону ванной комнаты я летела на третьей космической. Чудом не снеся ничего по пути и не сосчитав количество дверных косяков в собственной квартире. И тут же сунула голову под кран с ледяной водой, от души пожелав этому народному средству разогнать остатки хмельного тумана в моей буйной голове. Может, хоть так я смогу убедиться, что дальше сокровенной фразы «Ты нужен мне, как мужчина!» я не продвинулась.
Нет, сосед мне нравился. Да, сволочь, да, зараза и вообще, личность с такими тараканами, что весь наш районный отдел образования может нервно курить в сторонке. Но блин!
Не настолько он мне нравился, Гоголем клянусь!
Впрочем, даже упоминание всуе Николая Васильевича мне не помогло. Память продолжала щеголять эпичными провалами, а в душе поселилось нехорошее такое ощущение. Как будто я, то ли забыла что ли, то ли что-то ещё натворила… То ли инстинкт самосохранения так непрозрачно намекал на грядущие неприятности, не знаю. Но стойкое ощущение подвоха не покидало меня всё то время, пока я сушила волосы и глотала горячий, горький кофе.
Чудом не подавившись оным, когда раздался требовательный звонок в дверь. Тот самый инстинкт самосохранения на этом моменте взвыл пароходной сиреной, требуя остаться на месте и сделать вид, что дома никого нет.
Благо на работе мне дали отгул до конца недели. Хоть какая-то польза от этой нелепой кляузы.
- Не пойду, - буркнула себе под нос, вцепившись в несчастную чашку как в спасательный круг. Даже кипятка себе долила, чтоб уж наверняка, попутно отвергнув соблазнительную мысль разбавить чёрную кофейную горечь сливочным ликёром.
Желудок при одном только виде бутылки из тёмно-зелёного стекла скрутился в узел, напоминая, что организм у меня конечно молодой. Но, ни черта лысого не железный!
Звонок оборвался, позволив мне насладиться блаженной тишиной. Я даже поверила, что беда обошла меня стороной. Ровно до того момента, пока в эту самую несчастную дверь не начали стучать. Причём с ноги. И так, что чёртов оркестр в моей голове заиграл новыми красками, вызывая острый приступ любви к ближнему своему.
Настолько «острый», что рука машинально нащупала ручку любимой сковородки. И мне стоило большого труда не прихватить её с собой, пока я преодолевала путь от кухни до коридора. Где распахнула дверь и злым, шёпотом рявкнула, уставившись на счастливую рожу незваного гостя: