Я кладу в рюкзак один из запасных костюмов. Мой пистолет-пулемет Узи привязан к моей спине, а в моих карманах на молнии есть несколько магазинов, которые, надеюсь, мне не придется использовать.
- Вперед, - говорю я.
- Мне очень жаль, что мы дошли до этого, - робко сказала Шэрон.
Я думаю о русских в Бейруте и о подозрениях Хоука в отношении Кобелева. Она по-прежнему игнорирует многие вещи, красивая израильтянка. В любом случае, что бы ни спровоцировало эту ситуацию прямо сейчас, мы в ней влипли по шею. Оба.
Шэрон открывает люк, зажигает её фонарт и проскальзывает в отсек вала. Я выключаю фонарь, иду в свою очередь и закрываю за собой люк. Пробираясь по ледяной, вонючей воде, мы направились к трапу машинного отделения.
Подойдя к лестнице, Шэрон останавливается, чтобы меня подождать. Желтоватое сияние падает с подиума метров в десяти над нашими головами.
- На мой взгляд, смена команды должна была состояться и ...
- Слишком опасно, Шэрон. Любой может увидеть нас, выходя или входя в машинное отделение.
По планам, между внешней стенкой трюмов и внутренней переборкой корпуса проложено множество труб. Лестницы поднимаются от часового на главную палубу вслед за корпусом. Эти трубы предназначены для аварийных насосных операций.
- Вы не собираетесь пробовать насосные колодцы?
- Да, так мы сможем добраться до радиостанции извне. У нас будет гораздо меньше шансов быть замеченными.
Шарон протестует. - Вы понимаете, что снаружи шторм? Нас унесет, как листья.
- Это риск. Если нас обнаружит экипаж и узнает террорист, он взорвет бомбы.
- Ты прав.
Она обходит лестницу и продолжает идти вперед.
Насколько я помню, вертикаль ближайшей смотровой панели опускается примерно на 30 метров перед надстройкой, прямо рядом с загрузочным патрубком. Это значит, что нам придется пройти около тридцати метров по открытой палубе, залезть на надстройку на крыши кают, а затем войти в радиостанцию через взрывное отверстие.
При любых обстоятельствах это будет сложным делом, но в разгар шторма он обязательно будет захватывающим.
Чем дальше мы продвигаемся вперед, тем более резкими становятся движения танкера и тем меньше я уверен в наших шансах на успех.
Шэрон должна разделить мою неуверенность. Она обращается ко мне:
- Ник, мы никогда этого не добьемся.
- Ты должна попробовать.
Я не хочу проходить через машинное отделение. Если встретим моряка, придется его убивать. В крайнем случае возможно убийство невиновного человека в случае крайней необходимости или для спасения моей шкуры. Но сознательно поставить себя в ситуацию, когда у меня есть все шансы убить, для меня невозможно.