Московский батрак (Панч) - страница 12
Нашёл я раз железный толстый рубль.
Давно, Ильич ещё был жив.
С приятелем,
пирожных два купив
и сока, съели всё
и сразу дубль
оформили на тот же мощный рубль.
…Вчера
увидел мелкий рубль железный,
что на асфальте грязном бесполезно
и сиротливо так
и жалостно
лежал.
…Его я даже не поднял.
> 05.06.21
Журавлик
Я ветер рассветный,
беспечный.
Плыву над весеньем лугов,
лелея журавлик сердечных
мечтаний и сладостных снов!
Цветы полевые целую
и даже в полуденный зной
прохладным дыханием балУю
весь мир,
что лежит подо мной.
…Так было.
Измятой бумажкой
упал оригами-листок.
Белеет в траве…
Как костяшка!
Как глупый щенячий восторг!
…Прощайте, покосы и поймы,
опушки, лужайки, поля.
Ваш ветер — сквозняк недостойный.
Его поглотила земля…
*
…Я ветер, поющий протяжно
над цепью безлесых холмов.
Журавлик из пепла и сажи —
тому на замену —
готов.
Забыты расчёты и числа,
анафеме предана жизнь.
Слова мои —
звуки без смысла:
"растаяние", "мёртная близнь".
"Низверие", "умомерение"…
И, как колеи колея,
из тайноскорееуспения —
"себяненавижумриЯ".
…Скольжу над ковылью без края,
что дО горизонта
лежит.
Колышу её и ласкаю.
…А чёрный журавлик —
летит.
Тоскою и собран, и сверчен.
Стремится,
без мысли "назад!",
туда, где кармином очерчен,
извечно
пылает
закат.
>17.06.21
Три двойки — три лебедя чёрных
(со дня рождения А. С. Пушкина минуло ровно 222 года)
Ах, Лена, красавица Лена!
(Да сколько ж на свете Елен?!)
Взглянул и влюбился мгновенно.
Опять поражение и плен!
Я знаю — победы не будет.
Когда я люблю, то смешон.
И жалок.
Как рыба на блюде.
Как тёплый прокисший крюшон.
"Чем женщину меньше мы любим,
тем больше мы нравимся ей."
Любовью любовь
только губим.
Да,
Пушкин гораздо умней!
В стихах.
А по сути такой же
он был, как и все мужики.
Хоть Майкл, хоть Миша, хоть Мойша.
Нам всем домовать
не с руки.
Три двойки — три лебедя чёрных
плывут, нагоняя тоску.
Не жизнь, а побег вО три стороны.
Дурацкий кровавый паркур.
Бегу от греха!
Спотыкаюсь…
И снова впадаю во грех.
Назад посмотрев, ужасаюсь:
Любови цепочкою вех
по жизни крестами набиты!
Две истинных, две — ни о чём,
Две тайные — те, что убиты.
(Злодейскою волей. А чо? —
Моё!
Я один и страдаю,
когда, искажаясь лицом,
любовь-мотылёк
убиваю.
…Убийство — удел подлецов.)
Одна ж — наособицу вроде.
Когда-то уснула совсем.
А в горе проснулась и бродит
сильней и могучее всех.
Обида ту страсть отвергает
Но сердце талдычит своё.
Оно её
нЕ отпускает.
— Моё. — заявляет, — МОЁ!
Лександр Сергеич, родимый,
из дали засмертной ответь:
Да точно ли был ты любимым,
пока не успел умереть?
А если жена флиртовала
с Дантесом, бретёром лихим?
И этим тебя наказала
за злые измены твои?