За суетой время к выходу подступило быстро.
Карета ждала у парадных дверей замка с отрядом конных гвардейцев. Кажется, будет настоящее представление. Мне сделалось не по себе.
Наронг встретил меня, выйдя вперёд в чёрном наряде, который безупречно шёл ему, подчёркивая некий шлейф мрачности.
Принц скользнул по мне взглядом, не задерживая его, будто ничего особенного не увидел, молча открыл дверцу. Казалось бы, я должна привыкнуть к его холодной надменности или вообще не принимать на свой счёт, но почему-то это с каждым разом всё больше коробило. Неужели я жду от него какого-то внимания? Ерунда.
Сев на сиденье и расправляя складки платья, я тоже старалась не замечать принца, делая вид, будто его и нет, когда тот разместился на напротив меня.
Карета тронулась, выехала из Астигана и устремилась к городу.
— Когда мы въедем в город, — начал вдруг Наронг, — от вас потребуется почаще выглядывать в окно. Сегодня, если помните, значимый годовой праздник, и наше появление очень кстати.
Я кивнула — это мне несложно. Но на самом деле я давно позабыла, что творится в окружении, закрутившись в вихре передряг.
Когда мы въехали на людные улицы Флиастона, прямо нам в окна посыпались цветы и послышались радостные крики.
Надо же! Я с восхищением смотрела из окна на ликующих горожан и впервые позабыла о проблемах. Я никогда так не волновалась, как сейчас, сердце замирало и трепыхалось, как будто пойманная в силки птица. Я не могла не улыбаться, но, встречаясь с мрачным взглядом принца, улыбка моя исчезала. Его, кажется, всеобщее внимание нисколько не трогало. Да и с чего, ведь это всё напоказ, и на самом деле я всего лишь пешка в его руках.
Когда мы въехали на главную площадь, кучеру всё же пришлось остановить лошадей — нам преградили дорогу горожане, требуя присоединиться к празднеству. Его Высочество сжал зубы — ему такая затея явно не по душе. Но деваться было некуда, и уже вскоре рег Ваан открыл дверцу и подал мне руку.
На ватных ногах я вылезла из кареты, но нужно держаться стойко и достойно. И я старалась.
Как же это оказалось тяжело, когда мы оказались в самой гуще цветочной ярмарки среди шумного людского моря.
42
Его Высочество сжал мой локоть намертво, настороженно оглядывая толпу — кажется, ему эта затея не очень нравилась. А вот я радовалась, давно не испытывала ничего подобного — причастности к чему-то общему.
Правда, народ держался от нас в стороне, поглядывая на суровых гвардейцев, но это пустяки.
Мы направились вдоль главной площади, и всё это время мой локоть сжимали пальцы Наронга, они были такие горячие, вдавливались мне в кожу, разгоняя по телу мурашки. Принц тревожился — он меня совсем не выпускал из своей стальной хватки.