Эх, рано я расслабился!
Я понял, вдруг, что-то идет не так. Маленькая тиби во все глаза смотрела на Карамышева, тот тянулся к ней, словно влекомый магнитом. Бес, тоже что-то почувствовав, одним большим (нервным!!) прыжком оказался возле своей маленькой возлюбленной и обнял ее рукой, притягивая, прижимая ее спиной к себе! Карамышев схватился за левую часть своей груди и сжался от боли, которая, впрочем, быстро его отпустила. Тиби, сверкая аквамарином глаз, тихо прошептала Карамышеву.
— Тантум? Тантум тиби? — изумленная, либо собственным голосом, либо смыслом непонятных слов.
Я с удивлением узнал древний, мертвый язык. «Тантум тиби» в приблизительном переводе — только ты, только так, только для тебя.
— Марк… — тиби повернулась к своему парню и смотрела на него, словно мир обрушился.
Бес не подвел ее! Он бомбанул так, что все вокруг заходило ходуном! Мои ученики бросились ко мне. Я вытащил амулет, в любое время готовый, прервать эту свистопляску маркова дара! Выброс энергии был такой силы, что с парт снесло учебники, тетради, карандаши застучали по полу.
Что удивило меня во время этого конца света, так это то, что к паре «Бес-Динь», бросились Шуйские, Воронцов, Пушкина, Строганова и Карамышев, все еще морщась от боли в груди. Они встали вокруг них, образуя своеобразный круг. Карамышев встал на острие атаки, ближе всего ко мне и моему грозному амулету! Они их защищали!!
Шуйские сияли всполохами радуги, Натали и Ворона мерцали золотом дара дитари, Строганова (что изумило меня) блестела радугой, сквозь которую отчетливо была видна ядовитая зелень! Карамышев, согласно дару аудитэ, мерцал нестерпимым серебром!
В аудиторию ворвались преподаватели даны, видимо почувствовав, выплеск чудовищной силы. Ректор Назаров, Руперт Готлиб (учитель физики), Дера фон Штейн (химия). Все они застыли, пораженные происходящим!
Бес, вцепился в плечи Динь и гипнотизировал взглядом маленькую тиби, полыхая как вулкан, как сама воронка инферно! Лакри, положив ладошки на его грудь, отвечала ему взглядом полным надежды! Потом она замерцала сама. Да еще как!!!!
Аквамарин и огонь! Я никогда раньше не видел ничего подобного! Вокруг нас, находящихся в аудитории, летали листки из тетрадей, порхали клочки чего-то, цветы на подоконниках гнулись, как от урагана. А ведь это и был ураган. Ураган их странной, доходящей до абсурда, любви.
Потом все стихло. Бес, Динь и Карамышев одновременно схватились за левую часть груди. Карамышев уже второй раз за сегодня.
— Ин, тантум тиби! — пролепетала малышка и уткнулась носом в его шею.