В Санктум Эст, где я училась до Дискерэ, одним из предметов была, только не смейтесь, косметология. Ну, еще бы! Гимназия то женская. В ней готовили профессиональных жён. Первых леди. Мы должны были уметь ухаживать за собой в любых условиях (любые условия-это отсутствие спа-салонов, парикмахерских и иных кабинетов). Отсюда и предмет. Мы называли его уроком зельеварения. Было что-то колдовское в том, что кучка девушек толпится над котелком с явным химическим запахом или же во все глаза пялится на баночки, в которых «дозревает» суперэффективный крем для гладкости кожи. В Санктум Эст была неплохая библиотека. Среди всего прочего, много томов о кремах, масках, скрабах. Ну, женщины же! А я книги читать любила. Вот нашла как-то превосходный рецепт от прыщей и угревой сыпи. Рецепт старый очень. Полагаю, изобретенный еще до Великой Красной Перемены. Короче говоря, я получила «отлично» по зельеварению. А рецептик прекрасно запомнила.
Вот на почве таких полезных знаний я и заманила Наташу Пушкину к себе домой. Она обещала зайти завтра и опробовать крем. На мой вопрос, не боится ли она последствий, ответила, что хуже уже некуда. Ни один специалист, даже за большие деньги данов, не смог справится с ее проблемой, поэтому мои самодеятельные изыски ее не пугали, а наоборот, приятно удивляли с точки зрения моей заботы о ближнем.
Уже далеко за полночь, а я все ворочалась с боку на бок и мечтала о Мите Стрельцове. Сказать, что он мне нравился, это ничего не сказать. Я не то, чтобы влюбилась, но была близка к этому. Он хорош! Нет, он чертовски хорош! Чего нельзя сказать о Бессонове…
Я уселась в постели и уставилась в большое во всю стену окно.
— Так какого черта ты забрался в мои ночные мысли, Бес? — задала я вопрос космосу.
Разумеется, космос не ответил. А я снова, будто наяву, увидела драку, свидетельницей которой стала первого сентября. Сколько же силы и уверенности в этом инферно-парне!!! Он легко, будто котенка поднял одной рукой Стаса (о Зотове я успела узнать от Натали) за ворот рубашки и с какой-то звериной грацией лупил его почем зря. И выглядел при этом на все сто процентов. Вот как такое возможно????
Мне очень понравился Митя Стрельцов. Я была бы рада познакомиться с ним ближе. Но почему сейчас мои мысли занимал Бессонов?!!!
Я уже почувствовала, как моя Муза приблизилась ко мне, обещая ночь без сна и перестав сопротивляться ей, присела к рабочему столу, внимательно глядя на «доску почета».
После смерти мамы и поступления в Санктум Эст я замолчала на пять лет. Сложно быть не говорящим ребенком. Как ни крути, а общение необходимо. Заставить себя говорить я не могла, но вот внутренние монологи лились рекой. Их никто, кроме меня не слышал. Поначалу меня это устраивало, а потом я стала придумывать диалоги, потом людей, которые говорили со мной, потом дома, в которых они жили, потом города, государства, материки и планеты и еще многое другое. Истории рождались в моей голове и так сильно увлекали меня, зачаровывали, что появилось желание поделиться ими с миром.