Боже. Почему именно сегодня мне приходиться разбираться со взломом? Утром я буду в бешенстве и с похмелья. Тогда, наверное, был бы готов к бою. Сейчас же чувствую, что вот-вот отключусь у подножия лестницы.
Мне удается поставить одну ногу перед другой, когда обхожу нижний уровень дома, ища злоумышленников. Тот, кто вломился сюда, либо очень ловок и молчалив, как ниндзя, либо его здесь нет. Во всех комнатах пусто.
Значит, на втором этаже. Стараюсь не шуметь, поднимаясь на цыпочках по лестнице, но старое дерево скрипит с каждым шагом. Окно ванной комнаты по-прежнему плотно закрыто. Я начинаю подозревать, что ветер каким-то образом открыл входную дверь (очень маловероятно), но затем вижу свою зубную щетку в унитазе, и знаю, что кто-то точно тут был. Кто-то с извращенным чувством юмора.
Придурки.
Поднимаю биту высоко над головой, готовясь напасть на любого, кто окажется в моей спальне, но когда пинком открываю дверь, то сразу же узнаю маленького, свернувшегося калачиком человека посреди моей кровати. Я уже много раз находил ее вот так, когда мы были подростками.
Зубная щетка в унитазе теперь имеет смысл.
Я наделал достаточно шума, чтобы разбудить мертвеца, когда только распахнул дверь, и все же Корали спит, не подозревая, что последние десять минут рыскаю по дому, как умалишенный. Опускаю биту, чувствуя, как напряжение, еще секунду назад кипевшее в моих венах, тает, сменяясь странным чувством пустоты.
Корали лежит на моей кровати. Почему? Какого хрена она лежит на моей кровати? Она накричала на меня за ужином, выбежала из дома, как будто я воплощение дьявола, и ей не терпелось сбежать от меня. А теперь она вошла в мой дом, забралась на мою кровать и заснула, как будто это самая нормальная вещь в мире? Бывали времена в Нью-Йорке, или Камбодже, или Исландии, или еще где-нибудь в мире, когда я возвращался в свою постель и жалел, что не открыл дверь и не нашел ее вот так.
Однажды снимал в Зимбабве для статьи в журнале «Тайм». У меня был самый ужасный гребаный день, когда меня держали под дулом пистолета, пока машину журналиста Карла грабили, а потом подожгли. Нам с Карлом пришлось стоять на обочине грязной дороги и смотреть, как горит наше единственное транспортное средство. Мы держали рот на замке. Я и глазом не моргнул, когда нападавшие сорвали с моей шеи фотоаппарат и принялись передавать его по кругу, осторожно поднося видоискатель к лицам, словно ожидали увидеть через стекло какие-то волшебные вещи. В некоторых странах камеру разбили бы о землю, но только не в Африке. В Африке все чего-то стоит. Я знал, что смогу выкупить свой «Кэнон» обратно на местном рынке через пару дней, если буду держать язык за зубами. Нам с Карлом пришлось пройти восемнадцать миль обратно в наш базовый лагерь по невыносимой жаре. К тому времени, когда мы вернулись в обветшалый отель, в котором нас поселили, я был слишком измучен и несчастен, чтобы даже войти в свой номер.