На дереве перед нами сверкнула искорка, и Яген тут же напрягся.
— Начинаем, — шепнул он, и бесшумно вытащив меч, заскользил вперёд.
Начинаем так начинаем. Я прошептала последние слова и спустила с цепи заклинание. «Тёмное копье» сорвалось с моей руки и черной молнией пронзило шедшего первым кобольда, разорвав его хлипкое тело на куски. Одновременно с этим, два арбалетных болта, выпущенные Тиниэль, пробили голову последнего и грудь предпоследнего. Дикари настолько ошалели, что не успели даже закричать, как из камышей на них выскочил Яген и преодолев дистанцию одним рывком, снес голову ещё одному монстру и тут же развернулся к оставшимся трём.
Поняв, что в такой ситуации риск попадания в лорда великоват, я обнажила клинок и, молясь что моих ограниченных навыков хватит, стала заходить монстрам со спины, благо Яген отвлёк их внимание, и, держа меч обоими руками, нанесла резкий выпад в спину ближайшего. Получилось неидеально – кобольд услышал меня и начал поворачиваться, так что лезвие вошло не в спину, а скорее в бок дикаря, пронзило оба лёгких и вышло с другой стороны, и я, не рассчитав массы, подняла пронзённого врага в воздух как проткнутый кусок мяса. Кобольд заверещал, изо рта его потекла тёмная кровь, раздался хрип. Он выронил копьё и теперь пытался дотянуться до меня когтистыми трёхпалыми лапами, с мерзким звуком скребнул по кольчуге когтем и затих.
Я услышала тихий хрип и не сразу поняла, что это моё собственное дыхание. Чья-то рука легла на мои ладони, всё ещё сжимавшие меч, и мягко потянула вниз. Я повернулась. И увидела лицо Ягена. Он только сдёрнул кобольда с моего клинка и сказал:
— Мы победили.
— Я… я…
— Ты убила его. Первый раз самый трудный, знаю, — юноша положил ладонь мне на плечо и кивнул, — отдышись, я сделаю остальное.
Я отошла к краю тропинки, стараясь не слушать затихающие хрипы и чавкающие звуки, с которыми меч Ягена входил в тела недобитков, прижалась спиной к дереву и обхватив лицо руками, сползла по стволу на землю. Горло пересохло, перед лицом стояла морда убитого кобольда и тянуло блевать. Я сделала несколько вдохов и выдохов – это немного помогло. Хор, ты вроде говорил, что эмоций не будет?
— Мы говорили… что наше влияние… притупляет их… поскольку… служа нам… ты служишь богу… Мы не говорили… что ты ничего не… будешь чувствовать… дитя…
— Я бы хотела ничего не чувствовать вот примерно сейчас, — прошептала я.
— Ничего не чувствовать, когда убиваешь – это не признак силы, это признак безумия. Бой всегда – это мы или они, а наши враги не дают нам альтернатив, когда доходит до обмена ударами, но это не значит, что мы не должны ничего ощущать.