Когда мы сели на аэродроме в Яньцзи, в окно самолета я увидел картину, которая меня насторожила. По аэродрому спокойно ходили японские солдаты. Тишина, спокойствие, будто и нет войны. Я попросил адъютанта капитана Ситникова выйти и узнать, в чем дело, и привести ко мне японского офицера. Через некоторое время приходит японский полковник с переводчиком.
Я спросил полковника:
— Советские войска прошли?
— Нет. Пять танков где-то проскочили…
Да! Положение создалось не очень приятное. К тому же я услышал, что в городе началась стрельба. Поднять самолет и лететь обратно? Могут подбить, будет еще хуже. Тогда я принял решение:
— Полковник, немедленно дайте одну легковую и две грузовые машины и лично отправьте меня в штаб войск третьей армии.
Въехали в город. Там я увидел несколько наших танков, которые стреляли в «белый свет». Я спросил танкистов:
— Вы что стреляете?
— А мы страх нагоняем!
Доехали до штаба. Меня проводили на второй этаж я указали кабинет командующего 3-й японской армией генерал-лейтенанта Мураками. Когда я открыл дверь и генерал Мураками увидел меня, он вскочил и с минуту испуганно смотрел на меня. Потом спросил по-русски:
— Кто вы и откуда?
— Я командующий 25-й армией. Прилетел на самолете.
Я сел, а генерал Мураками продолжал стоять: службу он знал.
Мне было известно, что генерал Мураками хорошо говорит по-русски, так как он несколько лет был военным атташе Японии в Москве.
Я сказал:
— Садитесь, господин генерал. Я хочу поговорить с вами.
После нескольких официальных вопросов я спросил генерала Мураками:
— Господин генерал, почему вы не нанесли по нашим войскам контрудара, когда мы прорвались через ваши укрепленные районы? По вашему полевому уставу вы должны были это сделать.
Долго японский командующий молчал, а потом сказал:
— До двенадцати часов девятого августа я не имел точных данных, где вы наступаете главными силами.
Я ему рассказал:
— Мы наступали из долины Падь Сенная по ущелью между сопками Командирской и Курок, что юго-западнее Дуннина, на Дуннин.
Генерал Мураками пожал плечами и сказал:
— Здесь у нас, господин генерал, и повозки никогда не ходили. Как же вы могли пройти там со своей техникой?
— Как видите, мы пользуемся тактикой Суворова: «Где коза пройдет, там и человек пройдет». Мы только еще добавили: «Где человек пройдет, там и техника пройдет». И, как видите, прошла…
— Да, господин генерал, немцы хорошо научили вас воевать.
— Кто уж кого лучше учил, не знаю, а победа осталась за нами…
Долго мы еще говорили, но у меня все больше и больше создавалось впечатление, что генерал Мураками сомневается в истинности моих слов. Он не верил, что мы прошли в том месте, какое я указал. Я развернул свою оперативную карту, и когда он воочию убедился в этом, то глубоко вздохнул.