Зоя взяла из пачки последнюю сигарету и закурила. Пачку она смяла и бросила в угол. Зоя курила молча, было видно, что эти воспоминания причиняют ей страдания, бередят старые раны, но в тоже время она явно хотела выговориться, слить накопившуюся в душе боль на кого-то постороннего, кто не знает ее и не осудит. Анна всегда считала, что неплохо разбирается в людях, но она даже предположить не могла, что у этой внешне суровой женщины в душе могут копиться такие тяжелые переживания.
– После смерти мамы я оформила опекунство над Игорьком на себя. – Зоя прервала молчание. – Теперь я воспитываю мальчика, который по официальным документам является мне братом, а по крови двоюродным племянником. В прошлом году я отдала Игорька в кадетский корпус. Я снимаю однокомнатную квартиру с подругой, так что школа – интернат – наш единственный выход. Вот такая вот веселая история. Так что сама решай, есть у меня ребенок или нет.
Анна почувствовала себя неловко, было видно, что Зоя очень переживает из-за этой ситуации. И Анна боялась, что теперь она больше не захочет с ней говорить. Но напротив, Зоя как будто даже взбодрилась. И Анна неожиданно для себя поняла почему. Накопившаяся в душе боль медленным ядом отравляет хранящего в себе все переживания. Анне тоже захотелось говорить, захотелось сбросить с себя груз забот, проблем и переживаний, накопившихся в душе за долгие годы. Зоя поделилась с ней самым сокровенным, и Анна понимала, что чтобы она ей теперь ни рассказала, все это останется между ними.
Анна подняла глаза. Оказывается, все это время Зоя пристально смотрела на нее.
– А у тебя дети есть?
– Да. Дочка, двенадцать лет.
– А как ты справляешься, ты же сама сказала, что не замужем и часто ездишь в командировки?
– Она живет с моим мужем, у нее гувернантка, он считает, что так для нее лучше.
– То есть ты, выходит, своего ребенка бросила? Оставила мужу, а сама живешь в свое удовольствие, катаешься по миру? А по тебе так не скажешь, вот бы никогда не подумала!
– Нет, ты все неправильно поняла. Ребенка с мужем оставил суд.
– У вас что в Германии так принято? У нас, например, ребенка отдают отцу только если мать наркоманка, алкоголичка, ну или что-то в этом роде. А ты, оказывается, не так проста, как кажешься на первый взгляд!
– Это очень долгая и запутанная история.
– А я никуда не тороплюсь!
Анна замешкалась. В ней боролись два чувства – природная скрытность и желание выговориться, и пока первое не победило второе, она начала говорить.
– Все началось много лет назад. Я тогда только окончила институт, по образованию я журналистка, и поступила на работу в редакцию одного еще не очень известного журнала. Работа открывала много перспектив, журналу пророчили большое будущее. Через год я уже наработала себе имя, мои статьи пользовались большой популярностью. Мне было 23, жила я одна и поэтому…, – Анна замялась, – забыла, как сказать по-русски, в общем, брала любую работу, постоянно ездила в командировки.