─ М-м-мастер Киан? ─ заикаюсь, пытаясь скрыть смущение. ─ Что-то случилось?
Его глаза пылают расплавленным синим льдом, посылая волну мурашек по коже.
─ Леди Айне, рад видеть, что вам уже лучше, ─ кашлянув, выдавливает он. ─ Леди Гертруда, я, собственно, к вам.
─ Ко мне? ─ поднимает брови женщина, явно недоумевая по поводу визита столь важного гостя.
─ Да, к вам. Я тут по дороге племянника вашего встретил, который в замок направлялся, и подвез. Парнишка за вами ехал, мать его, сестрица ваша самая меньшая рожает. За повитухой послали, но леди Дарила еще вас требует, плачет.
Гертруда бледнеет и хватается за стол, чтобы не упасть.
─ Динкехт, помоги! Бедная моя Дара! Она же троих носит! ─ хватается за голову женщина. Мене становиться искренне ее жаль, ибо знаю, как умеет моя няня все близко принимать к сердцу и впадать в панику. И теперь, глядя не ее побелевшее лицо, дрожащие в тревоге губы и стиснутые в кулаки ладони, у меня самой сжимается от волнения сердце. Только уже не за счастливую будущую маму, а за саму Гертруду. Беспокойно ерзаю, тревожась, как бы у доброй сиделки от треволнений сердце не прихватило. Все же года…
─ Собирайтесь, леди Гертруда, я уже распорядился, чтоб запрягли для вас повозку! ─ командует Киан, и моя компаньонка, не теряя времени, срывается с места, спеша к роженице. Когда за взволнованной женщиной закрывается дверь, межу нами повисает неловкое молчание. Я не знаю, что должна сказать некроманту. Вернее знаю, даже жажду, но как начать разговор, ума не приложу. Киан смотрит на меня изучающе, склонив голову на бок и не отрывая взгляда. Я комкаю простынь, наоборот не в силах взглянуть на него.
Дверь во второй раз за день с шумом отворяется, и вбегает еще более встревоженная чем доселе няня.
─ Мастер Киан, леди Айне, я тут в впопыхах прихватила! ─ сует она емкость с мазью в руки некроманту, ─ Леди Айне нужно ожоги смазать. Так лекарь велел. Уж будь добр, мальчик мой, ─ завещает она некроманту и снова, скрипнув дверью, скрывается.
Мужчина удрученно вертит пузырек в руках, я опять начинаю краснеть.
─ Ну что же, Айне, ─ с чуть заметной хрипотцой в голосе говорит он и, присаживаясь на кровать, откидывает простынь. ─ Давай следовать рекомендациям врача…
Мои щеки пылают, но я по какой-то неведомой причине совершенно не могу противится. Да и не хочется мне совершенно. Где-то на задворках сознания мечется Айне, но она настолько далеко, что я на нее почти не обращаю внимания, заворожено наблюдая, как гибкие пальцы мужчины медленно отвинчивают крышку баночки и набирают обильное количество перламутрово-белой мази с одурманивающе приятным запахом. Его левая ладонь нежно обхватывает мою щиколотку, в то время как правая начинает осторожно наносить на кожу снадобье. Пальцы легко порхают по поверхности ступни, едва ощутимыми ласкающими движениями, поглаживают, принося облегчение стянутой заживающей коже, перебегают выше, скользя до колена и обратно, посылают тысячи искр. Я едва могу сделать вдох, чуть ли не мурлыкая от приятных ощущений, и, с удивлением замечаю, что мои руки судорожно сминают простынь, комкая ее и сжимая. А Киан тем временем принимается за вторую ногу, проделывая все те же завораживающие манипуляции, мешающие мне дышать и двигаться, посылающие взводы мурашек, заставляющие тихо постанывать, зажмурив глаза. Закончив с ногами, Киан, внезапно, берет мою руку и принимается еще втирать мази и в тыльную сторону ладони.