В ночь перед отбытием поднялся страшный ветер, хлопали неплотно прикрытые ставни на домах, гнулись деревья на улице. Казалось, что и крыши сейчас оторвет, до того сильно все скрипело и громыхало. Я не могла долго уснуть. Какое-то нехорошое предчувствие мучило меня. Как будто сама природа предупреждала о чем- то, кричала об опасности.
Кристоф уже давно заснул, крепко обняв меня и зарывшись, как всегда, носом мне в волосы. Он обожал мой запах. А я лежала с широко открытыми глазами и слушала завывания ветра на улице. Неспокойно было на душе, разные мысли мучили меня и не давали долго заснуть. Я все ворочалась в объятиях мужа, и сердце неспокойно билось в груди.
Страшно стало перед отъездом, как будто не дорогу уходили прокладывать для нашей армии, а на смертельный бой сразу шли.
И ещё перед глазами предстала невольно подсмотренная картина в здании мэрии, куда нас пригласили предварительно вчера, чтобы еще раз обговорить все нюансы секретного задания.
Неожиданно там появилась Элеонора, бледная и худая, и утянула Джейсона в один из коридоров. Не знаю зачем, но я словно притянутая магнитом, пошла за ними. Увидела приоткрытую дверь, услышала голоса, недовольный Джейсона и взволнованный Элеоноры. Недолгие пререкания между ними. «Зачем пришла? – Соскучилась, не вижу тебя совсем? – Война идет…-Вот и пришла, ты же уйдешь сейчас надолго…Я так люблю тебя, Джейс, так скучаю.»
А потом я увидела как Джейсон прижал жену к стене, обнял, она обняла его в ответ за крепкую шею. Словно завороженная смотрела я, как его сильная рука оттягивает за косу ее голову немного назад, как его губы накрывают ее податливые. Потом Джейсон поднял подол ее платья, оголив стройные ноги, спустив теплые чулки. Их резкие движения, сладкие стоны, бормотания.
Я замерла тогда,шокированная увиденым, не в силах пошевелиться и оторвать от них взгляд. Что же я делаю? Зачем пошла и подглядываю?
Теперь я лежала в объятиях мужа, которого полюбила, а перед глазами стояла картина, которую видела сегодня в мэрии. И мне было стыдно от своих терзаний . Но я ничего не могла с собой поделать. И виной всему был Джейсон, который все время преследовал меня своим жадным голодным взглядом, от которого у меня бывало скручивало все тело. И я ужасно злилась на себя за это, потому что это было подтверждением того, что я все еще неравнодушна к нему. Поэтому теперь так ныло в груди и не было спокойствия. Джейсона я до сих пор не выкинула из сердца, он прочно обосновался там и не хотел уходить. Так и проворочалась до утра, а утром встала, невыспавшаяся и разбитая.