- Но если это была диверсия террористов, то они и должны успокоиться, когда им выдадут всех участников террористической группы,- немного успокоилась я, облегченно выдыхая.
-Это было бы разумно,- согласился мой свекр, - но, к сожалению...марилийцы непредсказуемы. И в последнее время у нас слишком напряженные с ними отношения. И длится это напряжение уже почти тридцать лет.
В столовую вошла мама тоже со встревоженным лицом.
-Закуски сейчас принесут, я распорядилась,- нервно сказала она. Потом заметила ошеломленную меня, подошла ко мне и крепко обняла. Я обняла ее в ответ, уткнувшись словно маленькая ей куда-то в грудь.
- Какой ужас, дорогая,- прошептала она.- Бедные люди. Погибло столько невинных людей. Как марилийцев, так и наших подданных.
- Мне страшно, мама,- прошептала я. –Крис сейчас в столице…
-С Крисом все хорошо,- отозвался граф Тубертон, услышав мои слова.- Не переживай за него. Он прислал весточку нам. Вот и тебе небольшое письмо, дорогая.
Граф Тубертон протянул мне маленький конверт. Я узнала на нем чёткий и каллиграфический почерк своего мужа. Быстро разорвав конверт, прочитала: «Здравствуй, моя любимая девочка. Я очень соскучился по тебе. В столице произошли ужасные события (Отец расскажет тебе), поэтому я вынужден задержаться еще на несколько дней. Не волнуйся. Со мной все хорошо. Очень люблю тебя. Целую каждый сантиметр твоего тела и мои любимые самые нежные губы на свете. Твой Кристоф.»
Я слегка покраснела и прижала письмо к груди, облегченно вздохнув. С ним все хорошо. И все будет хорошо. Нужно верить в это всеми силами своей души.
*** *** ***
На следующий день граф Тубертон опять приехал к нам в поместье уже со своей женой, графиней. Оба были очень встревоженные. В руках у графа было письмо от его друга из Совета императора Тангрии, уже очень мятое и потрёпанное. Мы пригласили их в гостиную, где, едва рассевшись по диванам и креслам, началось жаркое обсуждение пугающей всех ситуации.
- Марилия заявляет, что мы, народ Тангрии, стоим за этим убийством, а не террористы, и объявляет нам ультиматум,- возмущенно прерывающимся голосом рассказывал отец Джейсона и Криса, потрясая письмом друга.- Император Марилии требует произвести чистку нашего госаппарата и армии от офицеров и чиновников, замеченных в антимарилийской пропаганде, арестовать подозреваемых в убийстве племянника императора, и разрешить полиции Марилии проводить на нашей территории следствия и наказания виновных в антимарилийских действиях. На ответ дано пять дней.
От охватившего возмущения графа потряхивало, лицо покраснело, а на лбу вздулись вены. Графиня Тубертон сидела рядом и успокаивающе положила свою руку ему на плечо.