Вале нравился Сергей. По твёрдой, немного жесткой походке она узнавала его всегда издалека. Высокий, широкоплечий. Всегда аккуратный и подтянутый, он производил впечатление человека сильного и энергичного.
Он не отличался особенной красотой, но от лица его веяло всё той же силой и энергией, которые, казалось, исходя от него, притягивали к себе, подчиняя обаянию молодости и мужества.
После защиты диплома, Валя и Сергей расписались и уехали работать в Придонские степи: он – строить, она – лечить.
Валя работала в небольшой клинике, обслуживающей четыре села Мартыновского района, Ростовской области.
Придонские степи раскинулись на многие километры: едешь – едешь, а кругом золотые поля, словно море солнца. Сёла, расположенные на 20–30 км. друг от друга, словно маленькие островки затерялись в безбрежном степном пространстве. На нетронутой плугом степи рано весной цветут тюльпаны и маки. Летом душистая полынь обманно манила к себе, а подойдёшь – горчит в горле. Остальные травы все выгорают и степь становится изжелта – чёрной.
За три года Валентина Ивановна привыкла здесь. Нравились ей люди – простые, дружные. В селе они все знали друг друга, и жили, казалось, одной большой семьёй. Вместе с Валентиной Ивановной работал Лев Маркович Эгорёв. Ему было уже пятьдесят с гаком лет. Семья его погибла во время войны. Он очень привязался к Валентине Ивановне, ласково называл её Валюшей, часто рассказывал её случаи из своей жизни. А знал он много.
Знал он и то, что Сергей давно начал ухаживать за молоденькой учительницей – Люсей, но Валюше никогда не говорил об этом. Иногда, когда Сергей почему – то долго задерживался на строительстве, Лев Маркович заходил к Вале на чашку чая, обязательно принося маленькой Наде гостинцы. Когда он узнал, что Надюша заболела, он сам отослал Валентину Ивановну домой.
– Ничего, голубушка, я справлюсь. Вы не беспокойтесь. Если надо будет, я за Вами пошлю.
И вот, вторые сутки Валентина Ивановна не отходит от больной дочки, прикладывая к её горячей головке компрессы. В комнате сразу запахло лекарствами. Ставни были полузакрыты даже днём, чтобы предохранить комнату от знойных лучей палящего солнца. Поправляя подушку, Валентина Ивановна прижималась губами к разметавшимся ручонкам, и, не замечая усталости, долго, пытливым взглядом всматривалась в пылающее жаром лицо девочки. Она сознавала только страх за жизнь этой двухлетней малютки.
А Сергей, может быть, даже не знает, что у него больна дочь. Может быть, в эту минуту, когда она целует детские ручонки, он целует руки чужой женщины. Совсем недавно Сергей не пришел ночевать домой, прислав записку, чтоб его не ждали. А на следующий день он ушел совсем, сказав ей, что они ошиблись друг в друге. Он говорил – они, хотя даже не спросил её об этом. Голос его звучал спокойно: