Когда началось застолье, помню Феню, которая тихонечко пробралась к окошку и отдёрнула занавесочку в сторону. Оказалось, это она сделала по просьбе тех, кто желал рассмотреть всё поближе.
Наверное, наша свадьба не удивила местных жителей. Не было гармошки. Не было плясок на улице. Невеста была не в белом, а в скромном голубом платье.
Но самая большая группа любопытствующих собралась вокруг матроны Кисилёвой. Её дочка – Руфа работала в лаборатории с Виктором. Мама Руфы вызнала много о нас, и со знанием дела, выдавала информацию желающим.
Феня рассказывала, что, кроме рассказов о нас, Киселёва ещё и удивлялась: – «И что Виктор в ней нашёл? Не красивая, очкастая… Сколько девушек видных в лаборатории, вот взять хотя бы мою Руфу…».
Расходились все поздно. Москвичей на ночлег устроили как могли. Феня постаралась уложить кого-то в своём домике, и ещё у кого-то. В общем, в этот день было всё без инцидентов.
На следующий день опять накрыли стол, уже поставленный не во всю комнату, а вдоль окон, выходящих на улицу. Остались самые близкие и родные.
Дядя Костя напился. Неизвестно, что послужило причиной, но он почему-то с ножом в руках гонялся за моим братом Борисом вокруг дома. Правда, говорят, что свадьба без драки – это не свадьба.
Воскресенье кончалось. На следующий день всем нужно было идти на работу, и поэтому после обеда все потихонечку стали разъезжаться.
Вечером произошел неприятный инцидент. Все сидели в большой комнате за столом, и играли в карты, а я была в нашей коморке. Вошел возбуждённый Виктор и спросил, где его пиджак. Я показала на стул, на спинке которого было навешано много разной одежды.
Виктор двинул стул, тот не выдержал тяжести одежды, и опрокинулся на пол. Виктор разозлился. Впервые накричал на меня. Я стала что-то говорить, а он размахнулся, и ударил меня.
Для меня было не столько больно, сколько неожиданно и обидно. Виктор вернулся в большую комнату, а я тихонько оделась и ушла…
Сначала побродила по посёлку, не зная куда идти. Когда машинально опустила руку в карман пальто, обнаружила там ключ от комнаты в общежитии Виктора. Пошла туда. В комнате, на дальней койке кто-то спал. Я в темноте разделась, и легла спать на кровать Виктора.
РЕПЛИКА ВИКТОРА…
(Эту историю Ира как-то, несколько лет спустя, рассказала мне. Я не верил, и не верю до сих пор. И, поскольку она ей запомнилась надолго, приходится констатировать, что вероятнее всего, это было на самом деле, о чём я искренне сейчас сожалею).
Я не знаю, когда все хватились, что меня нет дома, и что объяснил Виктор отцу, но только уже поздно ночью, не найдя меня нигде, они пришли в общежитие. Батя вернулся в Гремячево, а Виктор остался со мной. Разделся, пристроился на край железной кровати сзади меня, обнял меня, прижался…Извинился и мы помирились…