В прошлый раз мы с Эльдаром проделали путь от его дома до работы за полчаса с копейками. Эля уложилась в тринадцать минут, о чем не преминула похвастаться, высаживая нас у подъезда. У нее было прекрасное настроение. Меня не отпускала тоскливая тревога.
Дома Эльза отправила гениального сынулю переодеваться в домашнее, а сама принялась носиться по кухне – нарезая, наливая и накладывая.
– Ты что будешь? – на лету поинтересовалась она, задержавшись у шкафчика со спиртным. – Чего тут у нас вкусненького завалялось? Джин есть… ну, это бе-е-е… Ром еще, фу! Винишко какое-то паршивенькое… А! Ликер с прошлого раза остался. Чего тебе?
– Ром, – не без труда выбрал я, содрогнувшись от упоминания ликера.
– Разбавить? Лед? Лимон?
– Смеешься?.. Так давай.
Она бухнула передо мной толстенный стакан, плеснув в него добрую четверть. Себе небрежно отмерила на палец той же бесцветной, пахнущей анисом, жидкости. Села напротив за стол.
– Ты чего сегодня такой замученный? – с неподдельной заботой поинтересовалась она. – Аж с лица сбледнул.
– Башка трещит, – признался я, не особо кривя душой.
– И чего молчишь, страдалец? Во-он, сзади тебя… да левее, блин… на тумбочке возьми, не тупи… Ты мне сегодня нужен здоровый и веселый, понятно?
Обернувшись, я увидел знакомые ядовито-красные таблетки. Хоть какая-то хорошая новость на сегодня. Сунул в рот сразу две и запил ромом, и только после, спохватившись, чокнулся с Элей. Она, пригубила, отчаянно скривившись.
– Фу-у-у, ну и говнище, – пожаловалась она. – И что теперь прикажешь делать?
Я пожал плечами. Мне было все равно: лишь бы в моем собственном стакане плавало побольше дружных градусов. В голове фаталистически барражировали планы надраться к чертовой прабабушке.
– Придумала! – обрадовалась Эля, игнорируя мое заторможенное состояние. – Лови!
Она вскочила с табурета и схватила бутылку с вином. Всучила мне вместе со штопором. Пока я возился с пробкой, поставила на конфорку ковшик и распотрошила в него коробочку с пряностями.
– В такую дерьмовую погодку – самое то, – мелодично пропела она, с бульканьем переливая в ковшик вино. – Заодно тебя прогреем… Кстати, Максик, ты на помойке ночевал, да?
Я непонимающе посмотрел на нее, а потом вдруг вспомнил, что полдня провел под дождем, а утром даже не успел почистить зубы. Еле слышно пробормотав какие-то оправдания, я, слегка покачиваясь, поплелся в ванную.
Не сказать, что я вышел оттуда сказочным принцем, но прогресс, несомненно, был налицо. Я ополоснулся, кое-как расчесал спутанные волосы и даже прилежно размазал по зубам пасту пальцем. Главное – я постепенно приходил в себя. То ли вновь сработали чудодейственные таблетки, то ли радужный настрой Эльзы помог мне на секунду убедить себя, что все не так плохо – так или иначе, мне уже не хотелось лечь на кафельный пол и сдохнуть. А суточная небритость – с каким-то мрачным бахвальством отметил я, рассматривая себя в коридорном зеркале – придавала моей физиономии если не брутальность, то хотя бы значительную изможденность поэта.