Сидела она рядом с открытым летним кафе, откуда доносились какая-то романтичная мелодия и усталые голоса уморившихся вкусной едой и жарой людей. Она не прислушивалась до тех пор, пока среди сплетений людских голосов не уловила знакомые нотки. Глаза Веры инстинктивно раскрылись, как у собаки, в чей нос резко ударил запах колбасы, которой дразнился ее хозяин. Выпрямившись, она сосредоточилась на этом звуке, который было так сложно уловить на расстоянии.
Та же интонация, тот же гортанный смех, те же вечно прерывающие разговор «а, наверное, наверное».
Ноги Веры онемели, сердце глухо забилось. У нее было состояние человека, услыхавшего подозрительный шум в соседней комнате ночью, хотя он живет в квартире совсем один. Надо бы проверить – но не хватает смелости. Вот и сейчас Вера боялась обернуться, хотя для подтверждения догадок ей осталось сделать всего лишь один жест.
В нерешительности она кусала израненные ветром и теми же зубами губы. В конце концов, она преодолела саму себя и повернулась.
Сидела она совсем рядом с кафе и могла с легкостью разглядеть каждого его гостя. Так, ближе к улице и, следовательно, к Вере сидела пара мужчины и женщины. В основном разговаривал мужчина, аккомпанируя себе руками, а женщина кротко кивала да пила что-то из белой круглой чашки.
Вера прищурилась; в нее ударила молния.
Не владея собой, она поднялась со скамейки, в упор глядя на мужчину, чье лицо ей было прекрасно видно (у женщины она видела лишь голову и иногда профиль, когда она незаметно меняла позу или смотрела в сторону).
Вера тихонько качала головой, как бы отрицая то, что видела. Итак, это третье потрясение за день. Прекрасно, что же ее ждет дальше?
Те же рыжие густые волосы, та же широкая улыбка большого рта и две ямочки на правой щеке, жесткая щетина, родинка на верхней скуле той же правой щеки, богатой причудами внешности, пронзительные сапфировые глаза, такие лучистые, такие искрящиеся; Вера перестала качать головой, когда узнала в лице этого человека даже самые мелкие черты, например, шрам, рассекающий, – правую! – бровь, крупные веснушки на горбинке носа, и будто прыгающие брови, не попадающие в такт всей мимики лица.
У Веры перехватило дыхание; сердце теперь стучало оглушительно и быстро, так и норовя вырваться из груди.
Так странно видеть спустя четырнадцать лет своего бывшего мужа в момент кульминации разворачивающихся в ее скучной доселе жизни чудес, в которые Вера никогда не верила.
Так странно видеть его сейчас, в обычный будний день, в обычном кафе, где средняя цена за обед не равняется десяти евро, к чему этот человек явно привык.