Никита так же молча вошел, разулся и последовал за ней. Вера уже сидела за столом, сцепив руки в замок и потупив на них взор.
– Что случилось, Катя? – Спросил он срывающимся голосом. – Я пересек полгорода в страхе, что ты здесь умираешь. Только не говори, что тебе просто кошмар приснился.
Вера медленно повернула голову и посмотрела на него таким взглядом, что Никита съежился и пожелал вернуть слова обратно.
– Между прочим, я дала тебе согласие на твое предложение. Но раз уж ты зол…
Никита заметил, что глаза у нее были красными, будто она несколько часов неотрывно смотрела на полыхающее пламя, а лицо бледным, с проглядывающими на нем венками.
– Что случилось, Кать? – Повторил он теперь уже вполголоса и шагнул к ней, садясь перед Верой на колено. – У тебя такой вид… Неужели кошмары мучают?
Вера, поколебавшись, кивнула, но старалась не смотреть ему в глаза. Она все боялась, что он может узнать ее, если их лица будут находиться так близко.
– Я понимаю, почему… – Он опустил голову, подумав, что продолжать говорить об этом невежливо. Вспомнив Веру, он поежился, как будто ее дух коснулся его тела. – Собирай вещи, мы сейчас же уедем.
Вера сразу принялась исполнять указание. Когда Вера ушла, Никита сел на ее место. Осматривая комнату, он не мог воскресить в себе ни одного воспоминания, в котором ему приходилось бывать здесь раньше. Вера лишь раз или два приводила его к матери. Первый это, конечно, день знакомства, а второй…
Но он не смог не вспомнить саму Веру.
Он видел ее перед собой сейчас молодую, свежую, с красивой кожей цвета слоновой кости, а не прокисшего молока, в который он превратился потом, после захвата ее здоровья нервных расстройств, помнил ее улыбку, украшающую ее лицо нечасто, ведь только ему удавалось ее вызывать. Отчетливо он помнил густоту ее длинных волнистых волос каштанового цвета и таких матовых, будто никогда не купавшихся в лучах солнца. Они были именно такими, какие они сейчас у Кати…
Задумавшись, Никита почти не дышал. Новость о смерти Веры произвела на него такое впечатление, что ни о чем другом он в последнее время не думал. Лишь о ней и о Кате…
Он помнил, как они расставались с Верой, помнил тот день, когда их общая жизнь разделилась надвое, помнил те чувства, которые переживал в минуты прощания…
Как давно это было, как давно!
Теперь Никите казалось, будто это вообще происходило не с ними, а с какими-то актерами из какого-то старого фильма, который они, однако, обожали оба. И теперь он пересматривал этот фильм один, и сердце его невольно заныло.
Никита сам по себе был человеком если не романтичным, то, во всяком случае, чувствительным. Он жил не мыслями, а эмоциями. Все происходящее с ним мужчина не обдумывал, а проносил сквозь себя. Возможно, именно такой образ жизни позволил Никите провести столько лет насыщенно, в полном физическом и душевном здравии. Он даже не знал свой фактический возраст, потому как ощущал себя на все двадцать пять.