Парень развел руками, а в его пустых глазах, наконец, заплясали чертики.
– Да я ж нечаянно.
Отец его безнадежно покачал головой. Было понятно, что дальнейших действий с его стороны можно было не ждать.
– Он что, видел тебя голой, что ли? – Вспыхнул Никита, взяв Веру за плечо.
– Да н… Да не знаю! – Вера задохнулась от смущения, чувствуя, как теперь все внимание приковалось к ней.
– Сергей, – Никита метнул в друга многозначительный взгляд, которого было вполне достаточно, чтобы заставить мужчину воздействовать на сына. Тот уже собрался выполнять указание, как вдруг парень сам решил все уладить:
– Послушайте, я не знал, что или кто находится в купе, – он говорил негромко, но так, чтобы его было хорошо слышно, – перед девушкой я извиняюсь, если мое внезапное появление ее сильно задело. Хотя, позвольте заметить, испуганной она мне не показалась. А теперь разрешите расположиться, это, как-никак, и мое купе тоже. Отец, – осадил он его прежде, чем тот открыл рот, а потом, взяв сумки, стоявшие рядом с дверью, он вошел в купе.
Тройня обескураженно молчала. Лишь Вера подумала с негодованием уязвленной женщины: «Какой же вредный мальчишка!».
Неловкую тишину нарушил нарочитый кашель того мужчины, Сергея. Вера только сейчас пригляделась к нему: ростом, как видно, парень пошел в отца, потому что Сергей был на полголовы ниже Никиты; у него были коротко стриженные черные волосы, выпуклый лоб и резкие черты лица; телосложением он вышел неудачно, что подтверждала крепость его тела и вместе с тем слегка выпуклый живот. Вера смотрела на него долго, оценивающе, как смотрела бы на взрослого человека еще неделю назад (но лишь при необходимости, потому что сама Вера не любила быть мишенью чьего-то пристального взгляда). Сейчас же она смотрела слишком прямо, и оттого бесцеремонно, что казалось совершенно бестактным для юной девушки.
– Простите, – пробормотал Сергей, видимо, до сих пор чувствующий бремя ответственности за уже взрослого сына, – так уж вышло. Не заметили мы, как он вошел.
– Да, – подхватил Никита, воспрянув от поддержки Сергея, – видишь ли, Кать, Сергей мой давний друг и мы не виделись несколько лет. И вот, представляешь, в одном поезде, в одном вагоне, в одном купе, в одном…
– Достаточно, – отрезала Вера, взмахнув ослабленной рукой, – я поняла.
– Сергей, – Никита обратился к нему, – это моя дочь, Катя.
Вера смутно припоминала этого субъекта, но знала, что у Никиты был лучший друг, с которым они строили какие-то грандиозные планы еще в молодости. Но, как часто и бывает в реальной жизни, эти планы разделились на части, словно маленький островок в океане, и каждый стал обладателем своей собственной, кстати, процветающей, половины. Но дружбу это не порушило.