Не желая дальнейшей экзекуции, я наставил ружье прямо ему в лицо, но мой палец дрогнул на курке. Не могу я выстрелить в собственного деда, что воспитывал меня и берег, как зеницу ока. По лицу потекли горячие слезы, а я попытался немного отползти от старика, пока он с усердием прожевывал оторванный кусок мяса. Тот сразу же заметил, что его лакомство пытается сбежать и снова схватил за ноги своими руками. В этот раз я не стал сомневаться, инстинкт самосохранения выиграл у родственных связей. Я нажал на курок и… ничего! Дебил! Я же выстрелил дуплетом, в ней нет патронов! Дед уже занес голову, чтобы резко вонзить зубы в настрадавшуюся ногу, но я прервал его ударом приклада прямо в нос. Послышался хруст и резкий булькающий возглас возмущения. Я ударил еще пару раз, заставив отскочить деда от себя, моя рука сразу же потянулась под окно, туда – где лежала коробка с патронами. И дед воспользовался этим – он впил свои челюсти прямо в локоть. Я заорал от невероятной боли и практически потерял сознание. Невероятным усилием воли я заставил себя бодрствовать. Он никак не мог оторвать кусок, поэтому начал грызть и дергать головой из стороны в сторону, будто собака. Второй рукой я начал наносить удары ему по лицу, но похоже это возымело эффект такой же, как на слона дробина. После очередного удара он зарычал и бросил мою руку, но повернулся ко мне и начал приближаться к лицу. Я схватил его лицо одной рукой и пытался оттащить от себя, но, черт возьми, сколько силы в моем деде?! Внезапно в коридоре раздался шум открываемой двери, это отвлекло нас обоих – мы разом повернули свои головы на источник звука.
–Игорек! – громкий голос батюшки Гавриила отлично разнесся по дому. – Что тут у тебя?! Мне показалось или кто-то стрелял? Я аж у церкви услыша… Господи боже, Матвей!
Он увидел нас сквозь распахнутую дверь, выпучил глаза и схватился за крестик на груди. Кажется, он еще не до конца понял, что происходит. Дед решил, что батюшка не станет помехой его трапезе и вновь начал тянуть голову к моему лицу. Он клацнул пастью, донося до меня отвратительный гнилой смрад. Я вдавил пальцы здоровой руки прямо ему в глаза, тот взвыл нечеловеческим голосом и отскочил от меня. Здоровой рукой я подтянул себя поближе к окну и схватил коробку с патронами. Правда неудачно, они все высыпались и разбежались по комнате, оглашая ее мелким звоном. Все же один я успел ухватить и, уперев ствол в ногу, я разомкнул двустволку. Пальцы были мокрыми от крови, патрон выскользнул из них, но я успел прихлопнуть его рукой, чтобы тот не ускакал. Дед уже успел опомниться и начал вставать на четвереньки, стараясь получить преимущество перед лежащим противником. Батюшка все так же стоял у входа и, кажется, молился.