Воспитатели рассмеялись, приняв это за невообразимую глупость.
– Это почти ненаучно и абсолютно глупо. Что этот студент о себе возомнил? Он думает, что я этого не знаю? Многие учёные не готовы мириться с этим фактом, и я их полностью поддерживаю. – Добавил в конце своего повествования Александр Филиппович.
– Я этому студенту ещё устрою, вот придёт сессию сдавать, посмотрим кто из нас больше в теории струн понимает.
– На моём факультете прямо пропорциональная история…. Не поверите… – Вдруг сказала Ника – И почему дети имеют такое самомнение и всегда хотят высказывать больше, чем положено? Мы в их возрасте себе такого не позволяли! Правда, Александр Филиппович?
– Именно! –Подтвердил он и продолжал складывать бумаги обратно.
Андрей увидел, как глаза Ганса загорелись в такт с его. Обычно это редко происходит, так как Ганса всегда устраивало положение «младшего в доме» и, в отличие от Андрея, он никогда не позволял себе при взрослых поведение, выходящее за рамки. Он знал, что уже добился хорошего отношения к своей персоне, поэтому боялся перечить.
– А, по-моему, звучит привлекательно. – Как бы невзначай тихо произнёс Ганс.
– Да что ты говоришь такое? Это просто набор псевдонаучных фраз.
Александр Филиппович привстал и с недоумением посмотрел на него.
– Ты просто ещё не учишься толком и не знаешь, что в физике в действительности есть только два пути. Две главных теории. И мы сейчас говорим о неверной.
Он принимал на веру всё, что было ему удобнее и потому не мог понять домыслы студента, которые, как и послушник Ганс, вдруг решили, что они знают больше, чем Александр Филиппович, отдавший жизнь кафедре и своей почётной степени кандидата.
– Да это же абсолютно гениально! – воскликнул Андрей – Он редко поддерживал Ганса в его взглядах, но на этот раз не влезть было бы глупым. – Вы никогда в сказки не верили – продолжал он – А зря. Я почти уверен, что ваш студент абсолютно прав. Вам, как старику, просто тяжело признать, что есть люди умнее вас. – В этот момент Андрей рассмеялся, ведь подобные диалоги так часто не выдвигались на общее обозренье, что присутствовать при такой премьере было великой честью.
Александр Филиппович вспылил и на его лице выступил красный цвет.
– Да что ты такое говоришь? Как ты смеешь так себя вести со мной? – Такой сильной реакции невозможно было ожидать, однако даже тот гнев, который на мгновенье отразился в глазах, не смог заставить потерять лицо.
– Марш в свою комнату – Александр Филиппович указал на лестницу и жестким толчком проводил его до своего места.