Сниться пламенный танковый факел,
Сниться взрывов кровавый букет.
И не нужно Вам громких речей,
В Вашей памяти гром канонады,
И стволы обгоревших печей,
И осколки в груди от снарядов.
1985г.
=========================================================================
Часть 1
Солдатская Любань…
Февральским морозным утром 1945 года Леонтий сошел с поезда на вокзале города Барнаула, вдохнул полной грудью родной сибирский воздух. Почти три с половиной года не был он дома. Три долгих военных года! Казалось, что прошла целая вечность. Его никто не встречал, он специально не стал сообщать о своем приезде домой из госпиталя, где ему дали увольнение в запас, после трехмесячного излечения, на целых шесть месяцев! Шесть месяцев тишины, без войны! Шесть месяцев без стрельбы и потери боевых товарищей! Шесть месяцев дома, с женой и детьми! Какое-то время Леонтий стоял, не двигаясь, наслаждаясь привокзальным городским шумом, на его груди, из-под расстегнутой шинели, виднелись две блестящие медали «За отвагу» и «За оборону Ленинграда». Только сейчас, только здесь в Барнауле, он ощутил то, что война далеко, а дом близко, вот он рядом, каких-то девяносто километров! «Как долго он не был дома! Целую вечность! Манька – Марийка, дочка, уже во втором классе! Генке – шестнадцать! А Фёдор с Николаем вообще уже – мужики! Николай даже повоевал, по инвалидности комиссован, но, главное живой! Скоро-скоро свидимся!» – мысли вихрем неслись в голове.
Мимо пробегали гражданские, встречавшие своих солдат, военные, прибывшие, как и он, из госпиталей: кто-то в увольнение, а кто-то совсем, по инвалидности на костылях. Суета вокзала его радовала, где-то рядом в этой суетной толпе смеялись и плакали, но это были слезы встречи, слезы радости. Из первых двух вагонов выносили на носилках тяжелораненых, эвакуируемых в Барнаульские госпитали, для многих из них война, возможно, уже закончилась. «Ну, что же, до июля побуду дома, а там видно будет, может и война окончится, а нет – так на фронт! А сейчас бы, самое время, перекусить, да попутку до деревни или, хотя бы до Павловска, поискать» – подумал Леонтий и, прихрамывая на левую ногу, опираясь на палку – трость, вышел в город, на привокзальную площадь. На площади было людно, поодаль стояли конные подводы из саней-розвальней и саней – кошёвок, да пару полуторок, наполовину крытых брезентом. Некоторые возчики, одетые в длинные тулупы, были явно издалека. В надежде встретить знакомых, Леонтий подошёл к группе пожилых возчиков, курящих самокрутки.