– Давайте еще раз, сцена 2. Сад Капулетти. Таша, Семен, давайте на сцену, – скомандовал Саша. Его назначили главным, ведь спектакль должен поставить наш класс. – Начало вы хорошо отработали. Продолжайте со слов Ромео: «Ночь не добра без света милых глаз…»
– Ночь не добра без света милых глаз.
Как школьники от книг, спешим мы к милой;
Как в школу, от нее бредем уныло, – продекламировал Семен.
– Чувственнее надо! Она же любовь всей твоей жизни! Ты ведь влюблен в нее. Еще раз!
– Ночь не добра без света милых глаз.
Как школьники от книг, спешим мы к милой;
Как в школу, от нее бредем уныло.
– Уже лучше. Таша, твой выход.
– Ромео, тсс… Ромео!.. Если б мне
Сокольничего голос, чтобы снова
Мне сокола-красавца приманить!
Неволя громко говорить не смеет, -
Не то б я потрясла пещеру Эхо
И сделался б ее воздушный голос
Слабее моего от повторенья
Возлюбленного имени Ромео.
– Любимая опять меня зовет!
Речь милой серебром звучит в ночи,
Нежнейшею гармонией для слуха.
– Ромео!
– Милая!
– Саш, можно тебя на минуточку! – крикнула от входа в зал Лидия Ивановна.
– Сейчас, Лидочка. Так. Продолжаем, я сейчас вернусь.
Лидочка?! Он так назвал ее?
Настроение померкло.
– Таша! Ты говоришь, – сказала Аня.
– Когда мне завтра прислать к тебе с утра, – голос задрожал, интонация пропала.
Я извинилась и вышла через черный вход. Усевшись на скамейку возле двери, сжала кулаки. Долго побыть мне не удалось. Кто-то вышел следом.
– Таша, что случилось? Ты забыла слова? В этом ничего постыдного нет. Пойдем, репетировать надо, – произнес Семен.
– Сем, я не забыла слова. Просто там очень душно, и я решила отдохнуть. Можешь со мной посидеть, если хочешь. Потом вернемся, – легко солгав, попросила я.
Семен раньше любил меня, поэтому остался. Рядом с ним я чувствовала себя немного напряженно. Было ощущение, будто мы магниты, которые перевернули, и они отталкиваются друг от друга.
– Вы здесь. Идемте. Александр Григорьевич требует вашего незамедлительного появления, – сказала Аня, выбежав к нам.
Мы вернулись в зал. Саша многозначительно на меня посмотрел, а я вздернула подбородок, поднялась на сцену, и мы продолжили.
После репетиции Саша повез меня в ресторан пообедать. Всю дорогу мы молчали. В ресторане выбрали уединенный уголок, где никто не мог нас увидеть, и заказали еду. Пока ждали заказ, Саша заговорил:
– Ты опять расстроилась из-за Лиды?
– Какая проницательность!
– Ну сколько можно, а? Я же говорил, ничего между нами нет.
– Зачем она звала тебя?
– Директор сказал ей помогать мне в постановке спектакля.
– Угу.
– Так и есть.
– Я верю, верю, – саркастически сказала я.