Гораздо большую трудность представлял разговор со своими архаровцами. Они-то мужики тёртые. С их аппетитами они запросто могут отъесть за работу столько, что оставшееся не оправдает хлопоты по этому делу. Предстояло не только мягко намекнуть заказчику о конфиденциальности их договора, чтоб ушлые слесаря не докопались до разницы между полученной и договорной суммой, но и скомбинировать требуемый материал. Старое чуть разбавить новым, все сварные работы свалить на… «На кого?! Этот недоделанный прапор только всё испортит своей хреновой дотошностью. А молодой сварной, Игорь, из второй диспетчерской, слишком часто якшается с Харицкой. Опасно… «Чечен» может запороть работу, хлебает слишком много водяры…».
– Ну, чего, долго ещё будем сидеть? – оборвал тяжкие размышления Макарыча Алексей. Остальные разом загудели, кое-кто встал, а Виталий, подхватив свой баул, весомо сказал:
– Макарыч, у меня есть работа, я пойду! Чего протирать штаны рядом с этими бездельниками!
– А, да, ты иди, вечером позвонишь.
Раздав задания, бригадир перелистал список заказов на материалы. Их количество предстояло обосновать в гендирекции. Само по себе это превращалось в нелёгкое испытание. Как всегда, прижимистые хозяева срезали практически всё, а заделы были необходимы как воздух! Из них черпались все приборы на скрытые халтуры, вроде этой. Она для своих слесарей проходила как официальная заявка, но в действительности это была чистейшей воды халтура. Балансирование на лезвии ножа! Ни Харицкая, ни, упаси бог, кто из дирекции ни сном, ни духом не должны были прознать о ней. Сколько нервов из-за каких-то копеек! А что делать! Нелегко было обосноваться в Москве, но ещё труднее выжить в ней! Жмут, давят, рвут со всех сторон, чтоб их!.. Не будешь сам таким, всё – кранты!.. Вот и приходится крутиться, ловчить, изворачиваться, подставляя чужие бока под удары, чтоб уцелеть в этой молотилке. И откуда только такая жизнь свалилась! Крепко видать поработала вражья сила, чтоб таких, как мы, на дыбу вздёрнуть…
Мысли тянулись как жвачка, не отпуская измаявшуюся от них душу. Макарыч с досады тряхнул головой. «Их на дело-то не осталось, а тут такой шелухой мозги забиты! Думай не думай, всё одно остаётся только крутиться, как заведенному. Кому какое дело, что позвоночник, как раскаленный штырь, неделями продыху не даёт от боли, – руки в ноги и пошел, пошел…».
Макарыч перепрыгнул через лужу талой воды, поскользнулся и едва устоял на ногах. Тротуары стали непроходимы. Он со злобой подумал о тунеядцах-дворниках, по чьей вине он едва не угодил в грязную лужу. «Срезать гадам нужно все премиальные… Чей это участок? Надо сказать технику-смотрителю, чтоб взашей гнала всех на работу!..».