Вовчик лениво выдернул топор из пня, поплелся к гаражу. Старик беспокойно окликнул его: – Внучек… Ты чего так помрачнел, а? У тебя у самого как дела с твоей Маришкой?
– Ай, дед, – внучек махнул топором. – Давай потом о бабах.
– Что? Разонравилась?
– Ну да, что-то вроде того.
– Как так?
Внучек как мог уклонялся от ответа. Бросая односложные ответы, смахивал невидимую пыль с топора, осматривал инструменты, дергал ручку тисков. Но дед не отставал.
– Ну так. Она, в общем, уже не моя.
– Как так?
– Ну так.
– Чего – ну так? Может, не уже, а еще не твоя? Не все сразу ведь. Не все бабы в наше время совсем бабы? Правда?
– Ну, если в "Клубик Рубик" со мной не пошла, – значит, уже.
– Вот так. А клубик – это тоже владенье вашего Палыча?
– Да. И она ходит в качалку Палыча. И тягается за шестеркой Палыча. И якшается с элитными фитоняшками Палыча. – Тинэйджер тяжело вздохнул, поиграл ручкой тисков. – А я – не элитный, хоть и якшаюсь с Темкой, с Манукадой, с Аскольдеоном…
– Так бросай эту шарашкину конторку. И Маришку бросай. Все у вас там, значит, тоже концептуально. Только конторка поболее чем у твоего отца. И повлиятельнее. У отца связей меньше – вот и развалился бизнес к чертям. И никакие концептуальные скидки не помогли.
– Бросать атлетизм?
– Да, внучек. Зачем быть профи – если тебя не оценивают по труду и по достижению?
– Извини, дед Антон, я – билдер.
– Билдер – это, в переводе с вашего молодежного – строитель. Так? Хорошо. Ты билдер – а что ты строишь? Дутые молочные вишенки. Сдуются как только бросишь. Вот понимаю, строители – вот это билдеры. Или штангисты – строят силу, технику, она надолго остается. Практически пока не помрешь. Конечно, проку от этой техники мало. Я в армии, честно тебе сказать, проигрывал в боксе. А лупил ведь мощно, да только не технично. По боксерски не технично. Меня боксер-годишник уделывал как тузик грелку. И практически сразу.
– Так зачем тогда тэа? Неуж-то чтоб дрова рубить? У вас, я смотрю, в селе столько штангистов – так рубят дрова, аж заглядеться можно, ха-ха…
– Ну, там хоть судят по-человечески – взял, или не взял. Уже никто никого не засудит, не подтянет.
– Это да. Уже только за это можно тэа уважать.
– Кажись, дождик уже закрапал. Пойдем-ка до дому, внучек.
Дед со внуком вышли из гаража. Подходя к дому, оба прислушались. Из раскрытого окна доносился ритмичный металлический скрип.
Вовчик со злостью дернул ручку двери. Дверь не поддалась. Дед с печальной усмешкой положил руку на плечо разгневанного внука.
– Пойдем, Вова… Посидим полчасика в гараже. Помастерим…