– Когда будете писать вашему Джону, – сказала Алекс, прижав коробочку плотно к груди, – передайте ему спасибо от меня.
– Можешь и сама написать, – съязвил в ответ князь Маслов, но заметив негодующий взгляд сестры, развёл руки, – да не смотри так на меня. Ладно, передам, что уж.
На этом моменте аудиенция тандема «ААА», если можно, шутя, конечно, так выразиться, была прервана спуском к завтраку Романовых. Алексей с Андреем отправились здороваться со всеми, а Александра осталась сидеть на месте. «Кто же на самом деле такой этот Джонатан Уолт Мортимер? – подумала она, – Человек, должно быть, действительно стоящий, раз мальчики так лестно о нём отзывались».
Глава восемнадцатая.
На следующий день вся элита Москвы только и говорила, что о свадьбе княжны Масловой с князем К., потому и свадьба оказалась гораздо более многолюдной, чем того ожидалось. Первой в день этот важный проснулась Ольга, которая плохо спала у себя в спальне, всю ночь думая о своём скором будущем. Выглянув в окно, она увидела рассыпчатый снег, покрывающий землю и весело поблёскивающий на утреннем солнце, и порадовалась, что погода благоволит ей. Ольга волновалась так, что руки её потрясывались, когда она вновь рассматривала своё подвенечное платье, сшитое для неё на заказ в Париже и привезённое оттуда лишь неделю назад. «Боже мой, почему же так волнуюсь я? Ведь я люблю Сержа и хочу за него выйти, – думала княжна, когда слушала, как шумно кровь течёт по венам, и как быстро и неровно бьётся её сердце, – Не понимаю. Я всегда жила в большой и дружной семье, а теперь, что же, неужели боюсь завести свою собственную? Боюсь ли я ответственности или, может быть, так и должно быть перед свадьбой? Как быть мне?»
Ответить на вопросы испуганной невесты пока никто не мог, потому она и чувствовала себя в ловушке, находясь в западне своих собственных мыслей. Однако отвлечёмся от Ольги и рассмотрим великолепное белое платье, которое доходило до самого пола, переходя в шлейф сзади; рукавов у него не имелось, на спине виднелся неглубокий вырез, слегка оголяющий лопатки. Там, где ткани не было, платье было расшито жемчугом и серебром, которые должны были переливаться на солнце средь белых снегов. Платье должно было сесть идеально по фигуре невесты, которая тихо сидела у зеркала и глядела на свои красивые белые плечи, ещё оголённые и не до конца распрямлённые после сна, когда дубовая дверь, тихо скрипнув, распахнулась, и в комнату вошла женская фигура.
– Проснулась уже, Оленька? – вопросила княгиня Маслова, подходя к своей дочери, – я гляжу, предсвадебная лихорадка одолела тебя, – сказала она. Княжна удивлённо посмотрела на мать через зеркало.