– Да, mother, – недовольно буркнула Мари и села на диван.
Вдруг скрипнула дверь наверху, и послышалось постукивание нескольких пар каблуков о деревянный пол. По винтовой лестнице церемонно спускалась княжна Ольга, ведомая под руку своей матерью. Выглядела невеста восхитительно: необыкновенное платье струилось, спускаясь шлейфом по ступеням вслед за идущей девушкой; еле видные из-под платья ноги были обуты в чудесные белые туфли, на руки были надеты белые шёлковые перчатки, а голову, заплетённую и превосходно украшенную, покрывала длинная белая фата, которая, как и платье, летела за невестой и закрывала её взволнованное, бледное лицо. Когда ожидавшие выхода дамы увидели княжну, они хором ахнули и принялись хвалить красу девушки. Ольга Николаевна отправилась просить кареты, когда сёстры и друзья окружили Ольгу, не в силах налюбоваться её красотой.
Кареты были поданы, все расселись по местам и поехали до церквушки, в которой их уже ожидали гости и непосредственные участники венчания. Тишина. Слышен лишь тихий говор людей. Князь К. стоит возле алтаря и ждёт начала церемонии. Вот подъехали кареты, которые так долго были ожидаемы. Владимир Львович, ждущий появления дочери, которую он должен был вместе с женой, конечно, довести до алтаря, начал уж волноваться, когда двери распахнулись, и вместе со снежным вихрем в прихожую комнату вошли прибывшие. Девушки тихо начали расходиться по своим местам.
– Ну, что, пока ещё княжна Маслова Ольга Владимировна, что чувствует сейчас твоё сердечко? – спросила Александра, подходя к сестре.
– Я не могу разобраться, – ответила она, чуть ли не плача, – много чего.
– Это хорошо, когда человек чувствует массу вещей одновременно, – произнесла Алекс, обнимая сестру, – Это и делает его человеком, я думаю, – добавила она и, улыбаясь, прошла в зал.
– Боже мой! – воскликнул князь Владимир, когда все разошлись, и он смог разглядеть дочь как следует, – Господи! Неужели я пойду к алтарю в окружении таких красавиц? Да меня же засмеют! – улыбнулся он.
Люди в зале почувствовали приближение начала и разволновались. Никому не сиделось на месте, когда оркестр заиграл церемониальную музыку. Ольга Николаевна разнервничалась, стоя рядом с мужем и дочерью, которая побледнела как снег, глядя на всех тех людей, которые ожидали её появления, потому княгиня стала поправлять и без того идеальные одежды.
– Ну, что, дочка, готова к новой жизни? – спросил отец, подхватывая княжну под руку. Та медленно кивнула, – Что ж, тогда идём! – весело объявил он, отдёргивая штору, отделявшую их от людей, и ступая на ковры.