-- Ладно, ты можешь сделать это не сразу, а через год, через два. Наш хан готов подождать. Главное, чтобы ты дал свое согласие. Мы верим тебе.
"Зато я не очень верю вам и вашему хану",-- готов был рубануть Кучум, но, глянув в сторону визиря, напряженно вслушивающегося в беседу, сдержался и мягко закончил:
-- Мне надо подумать. Ответ дам завтра.
-- Да, наш повелитель просил передать, чтобы ты не беспокоился насчет малолетнего сына бывших сибирских правителей...
Кучум вскинул настороженно брови. Не сразу понял, о чем речь.
-- Мы говорим о малолетнем Сейдяке, что привезен в Бухару.
-- Этот выкормыш в Бухаре?!
-- А почему хан удивился? Все дороги ведут в священную Бухарскую землю. Не так давно и ты там был. Аллах велел не обижать убогих и сирых. Места под солнцем для всех предостаточно.
-- Коварство хана Абдуллы не знает границ!
-- О каком коварстве говорит достопочтенный хан? Неужели такой могущественный ныне человек, правитель Сибирского ханства, опасается малолетнего ребенка? Он для тебя не страшен...
-- Ты знал о Сейдяке?! -- Кучум требовательно выбросил руку в сторону молчаливо сидящего визиря.-- Говори, знал или нет?!
-- Какие-то слухи доходили и до меня в Бухаре. -- Сдержанно ответил тот. -- Но я не придал им значения...
"Не придал значения! Так я тебе и поверил. Чего замыслил? Думаешь, я забыл о твоих кознях? Забыл?! Я все помню и вижу, что творится у меня за спиной и вам не провести меня".-- Кучума, словно прорвало и он, вскочив на ноги, сыпал безудержно слова на сидящих перед ним послов и опустившего голову Карачу-бека.
-- Я нужен Бухаре, чтобы получать от меня драгоценные меха. Все дело в них! Не буду устраивать -- меня уберут и посадят другого. Того же Сейдяка, выкормыша бывших сибирских самозванцев. Но не бывать тому! Не бывать! Я требую, чтобы Абдулла-хан, если он действительно желает видеть во мне друга, отправил мальчишку сюда. Пусть он будет рядом со мной. Так и передайте своему хану. Слышите?!
Внутри шатра повисло напряженное молчание и стали отчетливо слышны крики пирующих воинов. В шатер просунулась голова начальника стражи и его глаза, встретившись с глазами хана, задали молчаливый вопрос: "Что хан прикажет? Схватить? Убить?" Но Кучум с кривой усмешкой отрицательно мотнул головой. Полог закрылся. Сделав несколько торопливых шагов, Кучум опустился на место и надолго замолчал, теребя заскорузлыми пальцами кисть от подушки. Молчали и послы, верно, сожалея о неосторожно брошенном слове. Наконец, первым заговорил Кучум:
-- Ладно, другого от хана Абдуллы я и не ожидал. Верно, каждый поступил бы так на его месте. Но пусть он помнить, что сила есть и в моих руках, -- и он тяжело свел вместе могучую пятерню и, словно раздавил в ней что-то,-- а главное, главное -- это сибирские меха. Они тоже здесь, в моей руке и я не собираюсь выпускать аркан, накинутый на ханство Сибирское. Никто не заставит меня сделать это, пока я жив! Никто! Запомните! Но мне совсем не обязательно искать друзей лишь в Бухаре. Вокруг много желающих породниться со мной и жить в дружбе.