Кейт вздохнула:
– Нравится, конечно. Но…
– Никто нас не услышит, саншайн. Смотри сама, – Элен на секунду выключила музыку, позволив подруге насладиться железным громыханием вагонов вдали и журчанием канализации внизу. – Никому нет дела до того, что мы слушаем.
– Ошибаешься.
Кейт заменила испорченное Солнце на новое, и они пошли к выходу из тоннеля, подсвечивая дорогу фонарями в мобильниках. На этой станции давно не ходили поезда, поэтому девушки могли не бояться быть обнаруженными, однако они все равно оставались начеку, готовясь дать дёру при малейшей угрозе. Их шаги сливались с шуршащей песней Московского метро, этим городом из железных коробок, развернувшимся под городом зомбированных млекопитающих. Здесь редко можно было встретить кого-то, чья жизнь наверху хоть сколько-нибудь интересна. По сути, здесь вообще мало кого можно встретить, изредка – крысу, и поэтому Элен крайне удивилась, заметив силуэты у стены.
– Бомжи? – удивлённо прошептала Кейт. Элен жестом показала ей вжаться в стену, и сама сделала так же. Только этого им не хватало.
Люди громко переговаривались, будто вовсе не боясь, что их найдут на закрытой станции. Кто-то сидел на платформе, свесив ноги, кто-то разложил на рельсах карту, и многие столпились возле нее, разглядывая разноцветные пересекающиеся линии. Кто-то ел. Кто-то просто спал. И все они вели себя так, будто должны быть здесь, будто нет ничего особенного в большой компании, собравшейся на заброшенной линии метро.
С настоящими бумажными книгами, стопками разложенными по платформе.
– Наши? – тихо спросила Кейт, и Элен, помедлив, мотнула головой.
– Пошли отсюда. Быстро.
Кейт часто перечила подруге (в конце концов, она была и старше её на три года, и, чего уж там лукавить, гораздо умнее), но даже она в такие моменты осознавала – Элен стала негласным лидером «Лучей» не просто так.
Они выбрались через другой ход, перешли на действующую линию и там, поднявшись на платформу, слились с толпой, идущей к выходу… если это вообще могла сделать пирсингованная девица с разноцветными волосами и её спутница. Одетая намного скромнее, Кейт всё равно всегда выделялась сильнее Элен с её вырвиглазными образами.
– Хоть волосы распусти, – посоветовала Элен, когда они отстояли длинную очередь в клуб и все-таки попали внутрь, несмотря на подозревающие взгляды охранника:
«Да, да, я выгляжу, как пережравшая одиннадцатилетка, но не надо делать из этого трагедию. Я и так обижена жизнью, видишь? Мне есть восемнадцать, могу паспорт показать».
Кейт что-то недовольно буркнула, но волосы распустила, даже тряхнула головой, приковав к себе несколько заинтересованных взглядов. Да, она была красива. Даже без распущенных волос. Даже если вместо офисного костюма на неё нацепить целлофановый пакет. Элен знала это, ведь ей было с чем сравнивать. На неё никогда так не смотрели. Не с восторгом. С крайним удивлением, растерянностью, порой, с отвращением, но не с восторгом и не этим млением перед естественной природной красотой.