– Готовьтесь к бою, – он бросил это мимоходом, но окажись на месте одного из товарищей Кира, он бы уже усиленно начищал оружие так, будто сюда идет целая армия.
Спрыгнули вниз, на обесточенные рельсы, вошли в тоннель, и Пегас достал нож.
– Мы куда?
– Не тупи.
– На Варшавку?! Нас убьют! По договору…
– Тогда иди обратно. Давай, давай. Ты мне здесь не нужен, – он и представить себе не мог, как пугает Киру в такие моменты. Мало ощущать себя бесполезным и ненужным, Кира ещё постоянно забывал, какая огромная между ними пропасть, и как сложно – невозможно – ему понимать это кровожадное существо, – Вали.
– Ты сходишь с ума?
– Сказал мне придурок, влюблённый в крылатую лошадь. А ну-ка, тихо теперь.
По тоннелю шли долго, но за время, проведённое с пегасовцами, прячась с ними по темным закоулкам и рабочим комнаткам, Кира привык. Какие были дни… главной его проблемой тогда являлся заносчивый Орлов, а страх за жизнь и рассудок Пегаса ещё не превратился в каждодневную пытку.
Перед поворотом к станции он остановился.
– Возвращайся.
– Я без тебя не вернусь!
– Вот прилипала, – Пегас фыркнул, больно хлопнув по плечу, и двинулся дальше. Да Господи… как ему удается передвигаться так быстро и так бесшумно? Чтобы идти быстро, Кире приходилось издавать звуки взбешённого гиппопотама, а тихие шаги получались такие маленькие-маленькие…
На Варшавской солдаты разбили целый лагерь, с оружейным складом, поваром и часовыми у обоих входов в тоннели. В отличие от пегасовцев, использующих для защиты всё, что попадется – повезёт, если кому-нибудь достанется драненький бронежилет – у этих ребят была единая красивенькая форма. Вот бы получить хоть парочку…
– Сначала часовые здесь, потом на улице… – себе, не Кире, сказал Пегас, потому что, когда он взглянул на юношу, взгляд его наполнился удивлением, – Ты ещё здесь? Возвращайся к нашим.
– Нет.
– Идиот. Мне нужно, чтобы ты ещё пожил.
– Ну, конечно…
– А ещё ты будешь мешать.
– Уже больше на правду похоже.
– Услышишь выстрел – беги.
– …что услышу?!
– Кира, мать твою! Если заткнешься и сделаешь, что говорю, я сегодня разрешу спать рядом.
– Да что за…?!
– Не маячь! Пошёл отсюда, – Пегас замахнулся ножом, и юноша отшатнулся – было время, когда этим ножом ему грозились по пять раз на дню, а один раз даже неслабо поцарапали шею. Ладно, ну и пусть, ну и пожалуйста…
Пегас прокрался в самое начало тоннеля, замахнулся и вонзил острие прямо в шею ничего не подозревающего часового. Киру затошнило. Он видел, как брызнула кровь, как совсем не красиво, не по-киношному, рухнуло вниз тело врага. Как Пегас, утерев лицо, двинулся дальше. Прежде Кира не видел убийств. Был Министр Культуры, но он был далеко, Кира старался не смотреть, была ещё бабушка, но он тогда был совсем ребёнком… с начала восстания прошло четыре дня, но единственный мертвец, которого он видел своими глазами, сейчас превращал в мертвецов других! Лишь бы не закричать. Господи, лишь бы не закричать, когда всё так страшно, неприятно, неправильно!