– Уезжайте!!!
Он понял: для них выигрывают время. Не для него, но для тех, кто внутри, для Димы, для Миланы, для их друзей, для Дениски. Пусть спасутся они – пусть спасется хоть кто-то!
Грузовик газанул, и управлял им, кажется, Денис – некому больше, никто не умел. Он сможет, он справится, и они не разобьются, если мальчишка ещё способен думать, если он теперь сможет жить. Ворота снесло напрочь, но и сквозь поднявшийся грохот Кира слышал выстрел. Солдат скинул с себя Лекса, выстрелил несколько раз вслед, но не попал.
Спасены. Всё, что от них осталось… пыль.
Пыль – всё, что им осталось.
Стоя в пыли, Кира обнял себя руками и опустил взгляд. Глухой выстрел мог быть случайностью, ведь этот солдат, он… они все не плохие. Не может быть на свете так много плохих людей.
Белая мятая рубашка была похожа на чистый холст, по которому, чёрная в ночи, расползалась кровь, будто пятно тёмно-тёмно синей краски. Тускнеющим взором Алексей Викторович смотрел в небо – оно разливалось над ним, как океан, перешедший свои края. Глубокие иссиня-чёрные воды укрывали его бушующими волнами, забирая вздрагивающее тело в свой вечный покой.
«Чёрный – это когда все краски смешались», – подумал Кира, опускаясь рядом.
– Что здесь происходит?! Какого чёрта?!
Морозова подбежала к ним и застыла между пленниками и солдатом, держащим их на прицеле.
– Беглецы, Карина Анатольевна.
– Где? – она растеряно оглядела тех, кто остался, – Это всё?!
– Остальным удалось уйти.
– Ты их упустил?!
Она схватилась за голову. Обвела всех взглядом ещё раз, остановилась на Лексе, спящем в объятьях океана, и руки её опустились.
– Боже… Боже мой… – беззвучная молитва коснулась лежащего тела, но не она будет его путеводной звездой в последнем пути, – Отче наш… аминь…
Морозова вновь посмотрела на пленных, ответивших ей взглядами, полными ненависти, на солдата, которому оставалось только растерянно отдать честь.
– Чего ты стоишь? Позови… пусть заберут его. А остальных под замок. Идиоты… ИДИОТЫ!
Её бессильный крик вознёсся к чёрным небесам, но не нашёл ответа. Кира тоже кричал бы… если бы он только мог. Если бы в его голове осталось хоть что-то, кроме одной-единственный мысли… вопроса.
– Почему?
Кабинет был старым и обшарпанным, агент Федерального Контроля – потерянной. Она сидела за столом, спрятав лицо в ладонях. Всех остальных уже допросили, всем пятерым на законных основаниях вынесли приговор. Остался только Кира.
– Почему так?
– Я не знаю, – устало и глухо ответила она, – хочешь… чаю? Воды?
Кира не ответил ей. Он смотрел в окно. Там всё ещё шёл дождь. Когда-нибудь он, наверное, закончится.