Книгу жалоб и предложений вы можете найти на сайте Мосгордумы и правительства РФ.
************
«Не выходи из комнаты. Не совершай ошибку».
…не открывайте им двери! Они уже ходили точно также, точно также забирали вас! Мы не такие, как они. Мы к вам не постучимся, потому что вы не поможете. Мы справимся сами. Мы справимся. Ребята, держитесь. Всё будет хорошо. Главное, держаться вместе. Главное – держаться вместе! Вот, послушайте: «…далеко-далеко на острове Чад изысканный бродит жираф…»35
************
Они назвали это «урегулированием конфликта», но в подслушанных разговорах Кира отчетливо слышал слова «истребление» и «зачистка». Однажды такое уже случалось. В пятьдесят четвертом жителей загнали по домам, а тех, кому некуда было бежать, загнали в угол. Длилось это всего пару дней… они же держались дольше, гораздо больше, целых… сколько дней уже прошло?
Дорога до центра Москвы, в мирное время занимающая пару часов с окраины, для них превратилась в долгий, опасный путь, растянувшийся на несколько суток. От давящего чувства обречённости спасало одно: непрерывно поддерживаемая с другими группами связь, знание, что они не одни остались, что есть ещё люди, также бредущие наудачу, ищущие спасения и надеющиеся на чудо. Их единение, казалось, было панацеей, но вскоре связь начала прерываться, пока не стихла вовсе. Лишь изредка до них доходили обрывки фраз, и Мария, непрерывно, уверенно, твердо повторяла, и повторяла, и повторяла, что всё будет хорошо. Она говорила так, будто знала это абсолютно точно, и Кире страшно было даже представить, что случится, если однажды её найдут, и то станет её последними словами.
Боялся не он один.
– Почему ты не скажешь всем, что есть безопасное место?
– Потому что, если говорить об этом всем, Кира, рано или поздно оно перестанет быть безопасным.
Они шли, согнувшись под тяжестью рюкзаков и усталости, не сытые, но больше не воющие с голоду. Улицы и переулки прочёсывались патрулями, и один раз даже, кажется, до них донеслось грохотание танковых гусениц. Бояться резких звуков стало ежедневной пыткой, собственной тени – обыденностью, бояться даже друг друга и просыпаться от кошмаров – естественной реакцией на происходящее. Один раз Кире досталось по лицу, когда очередным страшным днём – они старались спать при свете, а ночью двигаться вперед – Слава, проснувшись от собственного крика, ударил того, кто склонился над ним в надежде помочь. После бедному парню досталось от Пегаса, и тот с мрачной миной дал Кире приложить к синяку холодный пистолет. Кира не обижался на Славу. Он помнил, как утешал других, забывшихся в кошмарах, утешал даже Пегаса в те давние дни, когда они путешествовали по тоннелям метро с группой, ставшей им семьей. Тогда ему доставалось от Пегаса гораздо больше, даже при том, что девичья рука легче мужской.