– Кейт…
– Руки, Николай!
– Кейт, давай поговорим?
Будто жизнь, прежде остановившаяся, теперь возобновилась. Не имея возможности вернуться в старый мир, они создали вокруг свой, более идеальный, пусть в перспективе и пугающий своей хрупкостью.
– Вадим…
– Мужик, я не из таких.
– А как же Дана?
– Так она же… ты щас сейчас на что намекнул?
Каждый час над ними раздавался звучный церковный хорал – это батюшка, заботящийся о прихожанах, сидящих по домам, давал также новоприбывшим возможность подниматься из подвала небольшими группами и прокрадываться к местному туалету. Поплескаться водой, помыться мылом, посмеяться. Умытые и чистые, пегасовцы спускались обратно, имея уже возможность отдохнуть и поесть: едва ли не с первого дня батюшка и его братья из соседних церквей сносили в подвал запасы продовольствия – храни их Господь за это! Вот только, разумеется, на такое количество спасённых они не рассчитывали, и еда кончалась слишком быстро, что безмерно тревожило отца Матвея.
Их действительно было много: Лучи, иностранцы, беглецы из ФГК, парочки, группки, те, кто присоединился на самом стадионе, те, кто пришёл раньше и позже… сколько их было? Не меньше пятидесяти, так что подвал едва вмещал их, и многие, самые смелые, ночью перебирались наверх, под крышу церкви.
Днём же, раз в час, «радио-штаб» заполнялся шумом таким, что закладывало уши, и минута в минуту, едва хорал прерывался, он стихал на следующие шестьдесят минут. А потом снова. Люди будто пытались выговориться за все страшные дни, пытались вывалить всё, что было у них на душе, говорили с теми, кого знали и кто был им не знаком, на всех языках, на любые темы, и каждый друг друга понимал.
Кира тоже был среди них. Он обнимал знакомых пегасовцев, обменивался впечатлениями, и всё же… всё же странное состояние не покидало его. Девушки были красивыми и чистыми, мужики – веселыми, довольными и почти сытыми, но… прежде Кира бы сказал себе: нечестно. Почему он должен об этом думать? Сейчас Кира старался даже внутри себя молчать.
Их группу встретили с радостью, хохотом, шутками, забрали рюкзаки, усадили пить чай из жестяных кружек. Их поглотили, как огромная семья поглощает одинокие блуждающие души, превращая одиночество в тепло и покой, не без ссор, не без конфликтов, но защищая часть себя на уровне инстинкта. После постоянных панических атак, острой тревоги и ужаса от того, что несёт каждый новый день, подобное место было не просто подарком для измученных «террористов» – Раем.
А всё благодаря местным священнослужителям. Батюшка Матвей, батюшка Станислав, ещё несколько их братьев – все старались помочь им, и, кажется, то была заслуга Марии. Она, именно она, как-то сумела убедить их помочь.