Странные вещи происходили с Амонхотепом. Он чувствовал необыкновенный прилив радости в своей груди и едва сдерживался, чтобы не засмеяться от счастья. Его обычно опущенные книзу углы рта вдруг образовали устойчивое подобие улыбки, упорно не желая принимать привычное положение. Фараон давно позабыл ощущение веселости. Аскетическая жизнь по сенью храма отбила все живые чувства и желания. И повелитель думал, что ему, почти тридцатилетнему, уже ничто не способно вернуть чудо волнений и нежности. Он не понимал причины этого удивительного настроения. Ему было очень хорошо в тот момент, может, потому что ему сейчас показалось, что девушка в толпе похожа на ту, которую показал однажды чудесным способом Хануахет? А может, это и была она?..
Верховный жрец что-то говорил, но фараон не вникал в смысл его речей, и только тогда вернулся к действительности, когда верховный объявил:
– Воля Амона!
Глухой голос, точно исходящий из каменного мешка, но многократно усиленный акустикой храма, проговорил:
– Царицей Египта, женой моего божественного сына Неферхепрура Ваэнра, станет самая достойная, самая прекрасная девушка Египта, дочь честного человека, который денно и нощно трудится во славу своего повелителя, не требуя награды от судьбы и своего бога, каким представляюсь я, Амон-Ра… Имя достойнейшей… – голос на миг умолк; самодовольная усмешка поползла по физиономии верховного жреца.
При виде этой гримасы фараон почувствовал легкую дрожь в коленях. В этот момент он вдруг испугался.
Но тут оракул громко и отчетливо произнес, только голос его, возможно, чуть изменился, но никто этого не заметил:
– Имя ей – Нефру, дочь крестьянина Фахета.
Известие произвело самый неожиданный эффект: народ заволновался, фараон облегченно вздохнул, а верховный жрец велел немедленно убрать статую обратно в храм. Девушка и крестьянин, словно охваченные столбняком, не шевелились.
– Воля Амона священна! – сказал фараон и обратился к слугам. – Разыщите Нефру, дочь Фахета, и приведите ее ко мне сегодня же.
И тут он вновь увидел девушку, по-прежнему не сводящую с него взгляда.
– Пойди узнай, кто это? – велел он одному из воинов, охранявших покой властелина.
Тот пролез сквозь толпу, и фараон увидел, как солдат говорит с растерянным мужчиной, не отходившим от девушки.
Но вот слуга вернулся:
– О, божественный, этот сумасшедший говорит, что он и есть крестьянин Фахет, а эта девушка – его приемная дочь Нефру.
Фараон почувствовал, будто его обдало холодом с головы до ног. Он немедленно велел подвести к нему обоих бедняков.
Девушка и крестьянин в сопровождении слуг фараона несмело приблизились к царским носилкам.